Кое-как заставила себя освежиться и направилась на кухню. Сделав себе кофе, я села в кресло рядом с журнальным столиком, надела свои любимые большие наушники и включила в приложении любимую музыку в случайном порядке — жесткий гитарный рев и крик «Die, die, die my darling…» прогнали последние остатки сонливости. Я посмотрела на журнальный столик: он был весь завален различными набросками, карандашными рисунками, какими-то альбомами, тетрадками. Где-то здесь, под бумажной массой, наверняка можно было отыскать карандаши самой разной длины, сломанные и целые и даже совершенно новые, ластики, канцелярский ножик и множество других мелких вещей. Поверх всего этого великолепия гордо лежали мой скетч-бук и любимый карандаш, с помощью которых я вчера рисовала Ликантропа. Мысленно пообещав себе в скором времени навести порядок на столе, я уселась поудобнее в кресле и раскрыла скетч-бук. Через несколько минут на листе бумаги появилась странная улица: вдоль выложенной разноцветной дороги стояли дома самых различных стилей и эпох. С проставленной датой лист покинул скетч-бук и отправился на столик к остальным рисункам, а я опять начала водить карандашом по бумаге, стараясь ни о чём не думать. Осенний парк: ангелы играют на скрипках, а вокруг мертвого дерева танцуют демоны. Следующим рисунком был портрет… странно, я еще никогда не рисовала лица на память. Однако кое-кто с длинными до плеч вьющимися волосами и испытывающим насмешливым взглядом издевательски улыбался с листа бумаги и был чуть ли не точной копией Велиала. С какой-то досадой я захлопнула скетч-бук, кинула его обратно на столик и отправилась за новой порцией кофе.
Держа в руках кружку с горячим напитком и продолжая слушать музыку, я смотрела на воду, стекающую по оконному стеклу, когда появился Эми. Сонный, немного помятый, он все еще держал в руках плюшевого мишку. От такого умилительного вида своего ангела, я невольно улыбнулась и сняла наушники.
— Софи? — сиплым ото сна голосом сказал Эми, — ты рано сегодня. Половина шестого, а ты уже не спишь. Что-то беспокоит?
— Да нет, — пожала я плечами, стараясь оставаться невозмутимой. Акка попросила не рассказывать хранителям о наших занятиях пока она не выяснит, кто добрался до памяти хранителей, — просто так получилось.
— Ладно, — зевнув, сказал он, — я сейчас… Ты завтракала?
— Нет, только кофе…
— Я так и подумал, — прервал меня ангел, — сейчас всё будет.
— Эми, а я могу сама перемещаться между мирами без вашей помощи? — поинтересовалась я, когда он поставил передо мной тарелку с идеальной формой сырниками и сам сел рядом со своей порцией.
— Скорее всего, да, но не знаю, как именно.
— Кто может научить меня?
— Тот, кто умеет перемещаться и точно знает, как.
— Но вы же с Тори умеете и знаете, — удивилась я, — так почему бы тебе не объяснить?
— Мы с Ликантропом перемещаемся способом, доступным только для представителей ангельской расы. А ты человек, люди перемещаются по-другому.
— И почему у вас все так сложно?
— Жизнь сама по себе не проста, — ответил Эми.
— О, вы философствуете? — в комнате появился Тори.
— Угу, — кивнула я, — как всегда, — задумчиво отломила вилкой кусочек сырника и отправила его в рот, — Эми, ты же ангел возмездия?
Ангел уронил вилку и закашлялся, поперхнувшись. Демон как-то невесело хмыкнул, сел рядом с ангелом и посмотрел на меня очень внимательно. Не отрывая от меня взгляд, тёмный подтянул к себе мою кружку кофе и отпил из нее с громогласным сербаньем. Ангел резко прекратил кашлять и обратил все свое внимание на меня.
— К чему этот вопрос?
— Хочу научиться драться на мечах. И, судя по всему, ты умеешь держать меч в руках, — я невозмутимо отобрала свою кружку у Тори, — ну не спроста же у меня в хранителях боевой ангел, хочу тоже уметь драться.
Следующие две недели каждый мой новый день практически ничем не отличался от предыдущего. Первую половину дня я посвящала работе над новыми картинами, так как не могла без этого жить, ходила по городу или, в качестве развлечения, заставляла позировать Эми и Тори, улучшая свою технику в рисовании портретов. В середине дня я оказывалась в своей квартире в промежуточном мире и усердно постигала мастерство владения меча под наставничеством ангела и подбадривающим улюлюканьем демона.
Квартира постепенно менялась под меня: исчезла вычурность и пафос в интерьере, уменьшилось количество комнат. Исчезли бесполезные для меня помещения, а первым новым помещением обнаружился полностью оборудованный для тренировки на мечах просторный зал. Эмилиас не переставал нахваливать мою поразительную обучаемость, а, стоило получить ссадину или ушиб, как Ликантроп быстро латал меня.
После усердной тренировки я отправлялась в библиотеку. Мы засиживались там допоздна; пока я листала старые потрепанные страницы, читая названия волшебных изобретений, написанных мелким неразборчивым почерком. Эмилиас и Ликантроп ходили вдоль полок, чтобы не отвлекать меня разговорами. Возвращалась я домой в начале двенадцатого, проходя через заброшенную часть парка, практически сразу же ложилась спать чтобы оказаться в таинственном кабинете предсказательницы для обучения рунам. Это оказалось самым сложным, так как начертание магических рун противоположного значения зачастую были удивительно схожи — отличие могло состоять лишь в малой черточке или дополнительной точке. После обучающего сна просыпалась в боевом настроении в начале седьмого и вновь рисование, фехтование, библиотека, руны.
— Где этот гребанный меч? — воскликнула я, захлопывая очередной том альманаха, на его темно-коричневой обложке красовалась золотая римская цифра XVII.
— Терпение, Софи, терпение, — спокойно отозвался Эми откуда-то из глубины книжного ряда.
— Сколько можно терпеть? — буркнула я, притягивая и открывая последний четвертый том из тех, которые мы выбрали, — у меня уже глаз дергается от монотонности.
Раскрыв книгу на букве «С». Просмотрев одну страницу я с тоской спросила.
— Эми, который час?
— Ой! — ангел вдруг подскочил на месте, — совсем о времени забыл. Уже почти два часа ночи!
— Что-то мы сегодня слишком задержались, — я закрыла книгу и потерла уставшие глаза, — хоть и задержались, а результатов все равно нет…
— Результаты есть, — отозвался ангел, — просто ты их не видишь…
— Что же за результаты?
— У тебя остался последний альманах.
— А если его и там не будет?
— Будет, — как-то неубедительно сказал он, словно сам себя подбадривал, — давай сейчас лучше вернемся домой, а то уже действительно поздно.
Уговаривать меня не пришлось. Я с готовностью накинула на себя куртку, поставила книги на место и направилась к выходу. У самой двери я попрощалась с мистером Отсо, с которым за эти две недели успела подружиться (он был почему-то уверен, что я очень люблю читать), и вышла. Я оказалась на ярко освещенной улице города промежуточного мира, следом за мной, не отставая, шли Эми и Лину, снова о чем-то споря. Их дискуссия достигла своего апогея: они перешли на обычные ругательства, и от этих «любезностей» у меня уже начинала гудеть голова. Подбирая подходящие слова для обоих, я резко развернулась, уже готовая высказать все свои мысли вслух, когда вдруг поняла, что что-то не так. Вместо залитой разноцветными огнями улицы в промежуточном мире, я стояла посреди дороги перед парком. Единственным источником света служил одинокий фонарь, от которого было мало толку, так как его свет терялся в стене дождя.