— Мессир, что прикажете? — значит, хмыканье являлось непонятным только для меня, Ваалберит понимал своего господина не только с полуслова, но и с других звуков.
— Разберитесь с этим, — махнул рукой Дьявол. — Отчёт мне на стол, девчонку верните обратно. И Нисрока сюда, пусть объяснит, почему на вверенном ему участке путаница с душами.
— Э-э, спасибо? — крикнула я, когда Ваалберит уводил меня прочь. — Вы весьма великодушны, назову сына в вашу честь. Только вряд ли мальчику будет хорошо житься с таким именем, да и церковь при крещении не одобрит…
— Шагай давай, — подтолкнул меня гигант, однако я успела заметить усмешку на его лице. — А ребёнка его именем лучше не называть.
«Ладно», — хотела сказать я, но не успела.
Образ викинга начал таять, а в сознание пробился звук будильника, вырывая меня из этого странного и весьма реалистичного сна.
2
Открыв глаза, я обнаружила себя в своей кровати. В ногах спала пепельного окраса кошка Дриада, и это позволило мне осознать, что всё произошедшее со мной — не более чем дурацкий сон. Выключив будильник, я вскочила на ноги и закружилась по комнате, радуясь, что живая. Наверное, никогда прежде я не ценила жизнь, как именно в тот момент, когда едва её не лишилась. Дриада открыла глаза и зевнула, выражая тем самым удивление моей резвости. Обычно я не вскакивала по первому же звонку будильника, валяясь в постели до последнего, однако сегодня мне хотелось действовать, а не быть сонной амёбой, ненавидящей раннее утро.
— С сегодняшнего дня начинаю новую жизнь, — сообщила я кошке, зарываясь носом в пушистую шерсть. — Буду правильно питаться и заниматься спортом.
— Мяу!
— Да, я всегда так говорю, — тиская любимицу, ответила я, — но пора что-то менять. Если тебе снится собственная смерть и решающий твою судьбу Дьявол, это явно знак свыше. Как считаешь?
Если Дриада что-то и считала, то она оставила своё мнение при себе. Для неё было важно, чтобы я кормила её, меняла лоток и чесала за ушком, а в остальное время не мешала спать и приводить себя в порядок. И почему я не родилась кошкой?
Обычно утром я не завтракала, не успевала, ведь с постели я вставала ровно за полчаса до выхода, и ни минутой позже. Этого времени хватало на водные процедуры, переодевание и минутный разговор с кошкой. Даже краситься мне приходилось на работе, хотя моим пациентам зачастую всё равно как я выгляжу, главное, чтобы им удалось проснуться после наркоза без последствий.
Позавтракав бутербродами с чаем, я почистила зубы и переоделась, собираясь выходить из дома. Осень в этом году выдалась холоднее обычного, поэтому я нахлобучила шапку и замотала на шее шарф, решив, что лучше снять всё это по дороге, нежели замёрзнуть и заболеть.
— До вечера, веди себя прилично, — сказала я кошке, перед тем, как выйти из квартиры.
Обычно я добиралась на работу на маршрутке, однако сегодня решила ехать на метро. Если остановка находилась напротив дома, то до подземки пришлось идти пятнадцать минут, срезав значительную часть расстояния через парк. Не знаю, сон повлиял на меня или так называемое предчувствие, однако наземным транспортом пользоваться совсем не хотелось. Чтобы попасть в здание метро оставалось перейти через дорогу, и я терпеливо замерла на светофоре, ожидая зелёного сигнала. Вообще я редко нарушала правила дорожного движения, а сегодня и вовсе стала законопослушной гражданкой, не собираясь рисковать жизнью в реальности.
Как оказалось, судьба плотно взяла меня в оборот и не собиралась отступать в борьбе за мою душу. Стоило мне сделать пару шагов по переходу, как дурное предчувствие охватило с головой. Сначала я услышала чей-то крик, а после время будто замедлилось, заставив меня смотреть на приближение собственной гибели.
Чёрный джип нёсся прямо на меня, я заметалась, бросилась назад, надеясь вернуться на островок безопасности, однако это действие оказалось ошибочным. Звук клаксона пробился сквозь тишину, а после я ощутила сильный удар, когда эта груда железа соприкоснулась с моим телом. А дальше — темнота.
Стоит ли говорить, что моё пробуждение было таким же, как до этого во сне? Я лежала на каменном полу и думала, что не хочу умирать. Прежде я не верила в бога, не знала молитв, кроме первой и последней строчки «Отче наш», но сейчас я готова была молиться кому угодно, лишь бы этот кошмар закончился.
«Господи, — изо всех сил думала я, — если ты и вправду существуешь, если ты меня слышишь, убереги от произошедшего, спаси от незаслуженной кары, ведь я чиста в помыслах своих, и твёрдо следовала твоим заповедям. Ну, некоторым их них».
— Здесь Его нет, — сказал знакомый голос, заставив меня поднять голову. — Господь тебя не услышит, пока ты в моих владениях.
— Это неуважение к вам, что я обращаюсь к Нему за помощью?
— Отнюдь. Все попадающие сюда начинают взывать к Его милости, умолять о спасении, будто бы не грешили всю жизнь. Ад слышал больше молитв, чем церковь. На смертном одре все сразу же становятся праведниками, будто бы священник способен очистить их душу одной лишь молитвой. Они говорят: «…избави его вечныя муки и огня геенскаго, и даруй ему причастие и наслаждение…» Но не понимают, что это не спасает от расплаты.
— Прежде я не была верующей. Это грех?
— Не думаю, — отозвался он, рассматривая меня. — Однако не ожидал увидеть тебя так скоро. Что произошло?
Я понимала, что вопрос скорее риторический, учитывая, что передо мной могущественный Дьявол, которой должен знать, каким образом моя душа вновь попала в его владения.
— Меня сбила машина, — пожала я плечами, дескать такое случается каждый день, что не стоит и внимания. — На пешеходном переходе на зелёный сигнал светофора. Если водитель не попадёт в Ад, я очень сильно разозлюсь, ему-то здесь самое место.
Если я ожидала какого-то вразумительного ответа, спешу сообщить, что его не было. Он лишь взглянул на меня и изрёк глубокомысленное «Хм», отчего мне захотелось заорать громкое и протяжное «А-А-А-А-А», однако я сдержалась. Не то чтобы из уважения, скорее из чувства самосохранения, ясно ведь, что пока он здесь босс, лучше молчать и не высовываться.
— Что нам с ней делать, мессир? — спросил Ваалберит, пока я предавалась своим мыслям.
— Верните её обратно, — ответил Дьявол, склонив голову набок. — И молитесь, чтобы это недоразумение не повторилось.
— Ну, спасибо и на этом, — только успела сказать я, прежде чем меня вытолкали из помещения.
3
Очнулась я в своей постели. Будильник разрывался, однако вставать я не спешила. Отключив звук, я засунула телефон под подушку и зажмурилась, прижав пальцы к вискам. Как такое вообще возможно? Всегда была реалистом, однако сейчас мне хотелось пойти в церковь и помолиться, чтобы хоть как-то защитить свою душу от попадания в Ад. Интересно, если я скажу священнику, что видела Дьявола, он вызовет психиатров или проведёт обряд экзорцизма? Хотя я уже на всё готова, лишь бы дожить до завтра и прервать этот порочный круг из смерти и воскрешения.
— Мяу! — напомнила о себе Дриада, потеревшись мордочкой о моё лицо.
Она всегда так делала, когда было невмоготу вставать спозаранку, однако сегодня даже кошка не заставит меня подняться с постели. Какой смысл бежать на работу, спасать людей, если рано или поздно придётся отправиться в Ад? Да, я рассуждаю, как закостенелый циник, но две встречи с Люцифером (или как там его зовут?) наглядно показали, что Рай мне не светит.
— Так, Лиза, ты просто нагнетаешь, — сказала я вслух, чтобы услышать свой голос. — Всегда нужно бороться до последнего, тебе ли этого не знать. Скольким людям ты помогла, скольких спасла? Вот ради этого стоит жить, поэтому возьми себя в руки и перестань ныть.
Обожаю, когда в дело вступала более разумная часть меня, загоняя истеричную ипостась в недра сознания. Жалеть себя я разучилась ещё в детстве, когда меня с братом и сестрой отправляли на каникулы к дедушке — подполковнику юстиции, который пытался воспитать бравых солдат. Специально для нас он устроил на своём участке полигон и с утра до ночи занимался нашей подготовкой. Разбитые коленки, слёзы и жалобы ни сколько не трогали сердце деда, поэтому приходилось, сжимая зубы, вставать и подчиняться правилам проживания в его доме.