Роецкие решили не обустраивать в доме кухню; Марианна, которая до сих пор выполняла обязанности кухарки, приняла на себя обязанности служанки. Обедали и ужинали они в одном из первоклассных ресторанов в городе или приказывали доставлять блюда домой. Распоряжение это, пусть и слегка невыгодное, пан Анджей счел необходимым с учетом осторожности; таким образом они избегали риска возгорания в кухне — одной из самых распространенных причин пожара.
Ибо, несмотря на всю трезвость взглядов на эти «глупости», Роецкий дал себе торжественное слово, что будет осторожным. Отвергнув с презрением все истолкования, ссылавшиеся на «необычайность места», он «нашел» естественную причину, против которой бунтовал его здравый смысл; по его мнению, такое аномальное количество пожаров было обусловлено специфическими атмосферными условиями этого места; очевидно, пространство, замкнутое кольцом елей и пихт, было исключительно щедро насыщено кислородом. Люди сразу не поняли этого и были неосторожны, а потом… потом… Тут в рассуждениях пана Анджея наступала неловкая минутная пауза, которую он, впрочем, заполнял примерно таким образом: «А потом эти глупые рассказы о “роковом месте”, этот смешной суеверный страх породил что-то вроде самовнушения, которое толкало на неосторожные шаги: нечто вроде психического автоматизма, какие-то бессознательные движения рук; какая-то пагубная неуклюжесть, ну и… вот вам пожар».
Поэтому Роецкий решил быть осторожным, даже очень осторожным. Раз взявшись, он хотел решительно сокрушить цепь предубеждений, которая окружала место его нынешней усадьбы, разорвать этот огненный круг раз и навсегда и залить его холодной струей здравого смысла.
Керосиновые лампы, свечи, спиртовки и тому подобные средства освещения и отопления были решительно запрещены в «Пожарове». Зато сюда протянули электрическую линию от трамвайного депо; электроток, разветвляясь по нескольким проводам, освещал и обогревал виллу. Завтраки и ужины разогревали на электрической плитке с целой системой мощных предохранителей.
Лишь для зажигания папирос и сигар Роецкий использовал бензиновую зажигалку, соблюдая все меры предосторожности: в таких случаях он обычно вставал посередине комнаты на значительном расстоянии от мебели.
В первые недели Роецким пришлось приспосабливаться ко всем этим устройствам и новому способу ведения хозяйства, что было сопряжено с определенными трудностями, однако со временем они привыкли. И жизнь в «Пожарове» поплыла по спокойным, безмятежным волнам повседневности.
Пан Анджей работал в городском архиве с восьми утра до полудня, затем возвращался домой, где проводил остаток дня «в лоне семьи». Близость леса, располагавшегося на расстоянии двух километров за рекой, делала возможными частые прогулки предвечерней порой, из которых Роецкие возвращались освеженными, пребывая в благодушном настроении. В пасмурные дни они прогуливались по посыпанным белым гравием кольцевым тропинкам и аллеям своей пихтовой рощицы. В одном месте на склоне Юзик обнаружил несколько гранитных плит, из-под которых сочился родничок; находчивый мальчик уложил камни в некое подобие криницы, и так появился студеный колодезь — цель частых прогулок и источник прохлады в жаркие летние дни…
Тем временем в городе самой популярной темой разговоров стали Роецкие и их «Пожарово». Не было такой благотворительной ярмарки или товарищеского soiree[83], где не говорили бы о них. Сами они почти не уделяли внимания подобным событиям, хотя бы по той причине, что кобринские «сливки общества» обходили «Пожарово» десятой дорогой. Люди боялись провести даже пару часов на опасной вилле. К своей неизмеримой радости, Роецкий ежедневно отмечал заинтересованные мины коллег, которые приветствовали его утром на работе; в глазах и лицах этих почтенных господ просматривалось явственное изумление:
— Ну что там у вас, любезный пан? Еще не горело?
Почти каждый день знакомые, встретив его на улице, сочувственно заглядывали ему в глаза и, горячо пожимая руку, заботливо спрашивали:
— Как же вам там живется, пан Анджей? Не случалось ли с вами чего-то необычного?
Архивариус бока надрывал от смеха, рассказывая жене о таких встречах. Однако нашлось и несколько смельчаков, которые время от времени наведывались в «Пожарово»; в основном старые холостяки, которым нечего было терять. Но и они во время визита сидели как на иголках, бросая вокруг себя дикие взгляды загнанного в угол зверя. Гости эти всегда приводили Роецких в прекрасное настроение. В конце концов пан Анджей посоветовал одному из них не выбираться в «Пожарово» без эскорта добровольной пожарной дружины. Гость на это обиделся и больше не приходил…