На тракте три человека гнали стадо овец. Видимо, сильно припозднились, ибо бойко мчались на ужин. Деревня приняла их в круг сверкающих костров…
3. Чертов скок
Запустило осеннее солнышко златоокий невод между стволами раскидистых ясеней, яворов, поплыло в красной бездне, освещая порыжелую листву.
Все быстрее склонялось к закату — отправляясь на праведный поздний отдых после знойной летней горячки… Вот и угасало понемногу.
Заиграли огнем пылающие под солнцем вершины над сухими долинами, вызывающе взметнулись в небо утесы…
Они должны были исчезнуть через минуту, погрузиться в ночной мрак… Так пламенели они под конец. Уже украдкой ползал по склонам коварный чмук[15] скользил по откосам, забрасывал зловещие тенета в глубины пещер…
Только одна гора на перевале была светлой и кровавой. Снизу, глубоко в расселине грохотала по галечнику вода, поток которой в сумерках самый острый глаз не узрит. А днем туда и взглянуть страшно; ибо по всему ущелью торчали грозные пики скал, что вздымались снизу до самого верха. И никто не заглядывал в распадок, ежели ему через перевал дорога выпадала.
Она перекатывалась по возвышенности, как девичья лента для волос, крутая, ухабистая: разве что одному бес\ удобная, когда тот в ночку ветреную к любовницам заигрывать идет. Недаром ее Чертовым Скоком назвали.
Редко и неохотно пускались люди этим ненадежным путем, только если время поджимало и надо было спешить Сам он легко просматривался, погруженный в солнечный потоп, словно искрящимся полотном соединяя скальные вершины.
По краям углублялись в скалистое основание эдельвейсы, заглядывали в бездну неустрашимые стебли чертополоха. Хищная и суровая красота была. Не удивительно орлиное гнездовье…
Внезапно на гребне слева послышались быстрые шаги и голоса; судя по всему, люди приближались к горной тропке и вскоре как-то быстро замаячили в горловине желоба.
Вонтон провожал Остапа на свадьбу, которую он должен был наутро с хозяйской девушкой справлять. Показалось им, что опаздывают к назначенному времени, а перед свадьбой надо было еще кое-что устроить, поэтому и двинулись одолевать перевал, желая сократить путь.
Младший шел впереди, весь улыбающийся, радостный, довольный скорой женитьбой. Вонтон, повесив голову, с каким-то исступлением повторял шаги брата.
Склоненного лика было не разглядеть, но когда он время от времени выпрямлялся, можно было видеть землистое лицо, едва похожее на человеческое, с ввалившимися щеками, изъеденное глубокими ямами. Только зрачки его полнились грозовым светом, где-то глубоко в пещерах глазниц таящимся. В деревне говорили, что этот человек уже источен до основания. И в самом деле: из последних сю шел за братом…
Удивительно, сколь много странного бывает в сей земной юдоли, и насколько разные люди блуждают по безумным тропам сего мира.
Идет себе человек, идет, словно сам не свой, до тех пор, пока не поймет, куда и зачем пришел. С виду кажется, что по доброй воле идет, а на деле как та кукла дерюжная, ветров игрушка, перекати-поле. Многоножкой кружится и в круг без конца возвращается… Доля ты, доля человечья…
Многие крепко проникаются верованием во что-то и стоят на своем так прочно, словно громадный скальный замок, что с места не сдвинешь. А вера-то разная. Один бьет поклоны Богу, другой бесу поклоняется, почтение выказывает, а некоторые с потусторонними силами борются.
Нелегко пользоваться оными заклятыми силами, словно держась за незримую руку, по лесистым горным ущельям движешься.
Не отгадаешь никогда, откуда берется такое могущество — от темных владык, которым люди доверяются, или то собственного духа вера стальная?
Ибо ниоткуда не узнаешь, правда ли сие.
Может, из самой человеческой души выходит на свет могущество?
А иногда человек и сам догадывается, что является источником силы.
Про таких говорят, что он с Богом или с дьяволом рядом держится. Или еще с кем-нибудь — может, и с самим собой?..
Но неоднократно встречается также и некое слияние с верой, когда она являет свою обратную сторону, ужасную для людской доли.
Тогда оборачивается она на союзников и единым святым словом наземь валит верующих.
Так бывает и тогда, когда проклятие нависает грозовой тучей над головой того, кто в него верит.
На такой адский вызов некоего таинственного бога неизбежно являются оба божества, из света и из тьмы, чтобы карающей мощью своей подтвердить веру…