— Почему? — не удержалась я от закономерного вопроса. — С чего ты взял, что этот некромант неопытен?
— Потому что матерый колдун, поднаторевший в искусстве Темного близнеца, ни за что бы не убежал с той полянки. — Фабион передернул плечами, будто почувствовал дуновение ледяного ветерка. Снисходительно посмотрел на меня. — Катарина, он бы остался и принял бой. Попытался бы уничтожить нас, как ненужных и опасных свидетелей. И, боюсь, он бы мог достичь в этом успеха.
Я вздрогнула от его слов. Обернулась к притихшей березовой рощице, мирно шумевшей листвой за нашими спинами:
— А вдруг к нам уже подбирается какой-нибудь злодей с ножом на изготовку?
— В общем, теперь ты понимаешь, что нам надо быть очень осторожными, — заключил Фабион, вдоволь насладившись моей испуганной физиономией. — Так что не стоит, Катарина, говорить своим родным, где и при каких обстоятельствах мы встретились. В том числе и твоему ненаглядному батюшке!
— А ему-то почему нельзя все рассказать? — угрюмо спросила я. — Неужели думаешь, что он не умеет хранить тайны? Или…
Я оборвала фразу, задохнувшись от невольного негодования. Получается, Фабион подозревает и моего отца в столь гнусном злодеянии? Нет, чушь какая-то! Отец никогда бы не навредил маме, это совершенно точно. Достаточно посмотреть, как он переживает из-за ее болезни.
— Я более чем уверен, что достопочтенный саэр будет хранить молчание, — ответил Фабион, вряд ли догадавшись, какие черные мысли бродят у меня в голове. — Беда только в том, что при помощи магии можно разговорить и камень. Сам того не желая, твой отец способен подложить нам крупную свинью, против воли поведав некроманту об истинных причинах моего появления здесь.
— Но я ведь тоже могу проболтаться.
— Сомневаюсь. — Фабион скептически хмыкнул. — Катарина, ты уже доказала, что вполне устойчива к ментальным воздействиям. Так что просто держи язык за зубами — и все будет в порядке. Договорились?
Я нехотя кивнула. Ох, не нравилась мне вся эта затея. Но с другой стороны — на что только не пойдешь, чтобы спасти родную мать.
— Вот и договорились. — Фабион слабо улыбнулся. — А теперь обсудим, как именно я попаду в ваш дом.
Я вернулась домой к ужину, неся с собой огромный букет полевых цветов. Его мне помог собрать Фабион, разумно заметив, что иначе у моих домочадцев, а особенно воспитательницы, появится много вопросов — где именно я пропадала весь день. Я сама залюбовалась творением его рук. Нежные ромашки здесь соседствовали с ярко-синими васильками, трепетные фиалки почти терялись на фоне крупных колокольчиков. А в центре горделиво красовалась белоснежная водяная лилия, источающая тонкий, изысканный аромат. Ради этого венца творения Фабиону пришлось сплавать на другой берег озера.
Всю недолгую дорогу до дома меня грызла боязнь нового скандала. Вдруг Ольгетта и Ельгия подняли тревогу, не обнаружив меня на обычном месте купания? Ой, даже страшно представить, что меня тогда ждет! Тин Ималия точно с меня глаз не спустит до самого окончания лета. А в сентябре нам предстоит вернуться в пыльную и скучную столицу — Даритон, где в конце осени мне предстояло впервые появиться в блистательном придворном обществе. И уже сейчас меня мелко трясло от волнения, когда я представляла, через какое количество испытаний мне придется в скором времени пройти. Все эти бесчисленные примерки новых платьев, повтор уроков этикета и танцев, званые приемы и балы. Я прекрасно помнила, сколько сил и энергии у матушки отнял вывод в свет моей сестры Марион, которая была на четыре года меня старше. Не представляю, как она справится со всеми этими хлопотами теперь, когда тяжело больна, а возможно — и при смерти, если верить рассказу Фабиона о жутком некроманте, поселившемся у нас в округе.
«Не только об этом тебе надлежит тревожиться, саэрисса Катарина, — грустно шепнул внутренний голос. — Лучше подумай о том, что в этом году тебе начнут искать достойную партию. А возможно, отец уже решил, с каким семейством стоит породниться. И твое мнение вряд ли кого-нибудь заинтересует. Вспомни, как рыдала Марион, когда ее сосватали за саэра Валехио — бледного высокого юношу, который сильно заикается в моменты волнения. Он даже ее руки просил битый час, запинаясь на каждом слове. Да, в итоге через некоторое время сестра смирилась и сейчас кажется вполне счастливой, нянча крохотную дочурку, которая родилась ровно через девять месяцев после обряда, но все равно».