Коваль не видел никаких монголов. Зато очень быстро их почувствовал. Они сжимали кольцо вокруг пятака бетонной дороги, на которой застыл грузовик. Сквозь смотровые щели пробивались потоки веселого солнечного света. Тайга постанывала, потрескивала, напевала вполголоса свои вечные песни. Вместе с песнями леса тренированное ухо улавливало скрип ремней, щелчки оружейных затворов и звяканье клинков. Слева и впереди Артур заметил что-то похожее на примыкающую дорогу, провал, прогалину в буреломе. Там на кривых столбах висели ржавые ворота с почти стершейся надписью: «Внимание! Водитель, машину – к осмотру!»
– Антипушка, скройся, – почти беззвучно приказал старец. – Кузнец, а ты не вылазь, бога ради!
Коваль со вздохом вернул надкушенный помидор и хлеб в узелок, понимая, что пообедать не удастся. Антип шустро скатился под бампер тягача и спустя пару секунд уже пролез через нижний люк в кабину.
Атаман Бялко неспешно выбрался на шоссе. Ковалю он сразу не понравился. В этом двухметровом гиганте бурлили реки самых разных кровей, но, помимо этого, в нем бурлил дурман. Артур не знал многих местных трав и не сумел бы определить, что за наркоту пользует Бялко. По бурятским обычаям, поверх каракулевой выворотки великан был замотан в семиметровый кушак, зато неровный череп брил и оставлял длинный седой чуб, прямо-таки на запорожский манер. Черные угрюмые глаза косили, обветренное лицо было засыпано следами окалины, поперек губ тянулись плохо заштопанные шрамы. Следом за атаманом на дорогу выступили четверо важных, бочкообразных мужиков, с типичными для монголов плоскими обветренными физиономиями.
Коваль чувствовал, что в лесу, вдоль дороги залегли с оружием еще человек десять. Вооружены они были превосходно, все с автоматами и карабинами: наверняка, раскопали вход в армейские склады Читы номер четыре. На плече одного из притаившихся бойцов нервно переступала лапками хищная птица. Привязанная. Породу Артур не мог определить, но сразу стало ясно, что птица почтовая.
– Придется драться? – негромко спросил Варвару Артур. – У них слева в кустах – пулеметчик…
– Откуда ты знаешь? – изумилась она. – Неужто ты и вправду колдун?
– Не колдун я, трижды тебе втолковывал, – вздохнул президент. – Я в молодости у Качальщиков учился лес слушать. И каждый год месяца по три в лесу провожу, уроки повторяю… Они же воняют, эти добры молодцы, хотя думают, что надежно спрятались.
– Может, и выгребем, – неопределенно пробормотала девица, отпирая свою дверцу. – Ты погодь пока, я с им сама базар наведу. Кровники, как-никак, батяня за евонного сына племяшу отдал…
– Так он и есть старшина четвертой Читы?
– Не-а. Опарыш он, а не старшина. Их три брата, старшиной поставлен Степан, а эти вот, младшенькие, уже который раз бучу подымают. Боюсь, как бы что Степану, старшему-то, не навредили. Он мужик верный и в улусе своем честно правит. А опарыши в тайгу сбегают, по деревням воруют, караваны чистят, а когда жрать охота – назад бегут. И на старшего брата руку поднимали уже, да отбился Степан. Не стал их по лесу отстреливать, родные же все-таки…
«Прижмет, так повесишь всех подряд», – подумал Коваль.
– Говорил я те, Варварушка, давно огольцов Бялко следовало к ногтю, так не слухаешь ведь, – заохал мортус.
– Что будем делать? – перебил его вздохи Коваль.
– Нам делить нечего, разойдемся тихо, – с наигранной уверенностью заявила Варвара. – Ребята мои к городу их не подпустят.
– Вот как славно, – ответил Коваль.
И сунул в рукав метательные клинки.
2
ДОБРЫЙ СОВЕТ
– Охренеть, хто тута разгулялси-и! – с явным разочарованием в голосе прогудел великан, увидев вылезающую Варвару. – А мы-то гадаем, шта за железяка на колесах прыгает, ну прям ходячий бурхан, гы-гы!
– Чего дорогу перекрыл? – не тратя времени на любезности, рявкнула атаманша. – Пропусти уже, я это, не видишь?
– Их больше дюжины, – сказал Коваль мортусу.
– Чую, чую, – хмуро откликнулся дед. – Не к добру это. Усыпить бы всех разом, да охота послухать, чего скажут. Порой ляпнет человече, сам не желая, а нам на руку… Чубатый этот, придурок, он вроде как Варьке родня и подписывался, что власть Большой Читы принимает. Но после загулял, воровством не брезгует, да монголов, вишь, в охрану набрал. А эти, прям чурбаны тесаные, не сговоришься…
– Так этот Бялко должен ей подчиняться?
– Навроде того. Сам смекаешь, тут вам не Петербург, тут скорее вассальные связи. Терпел, пока у братишки евонного, Степана, сил больше было. Степан-то старший над городком.
– Шта грубишь-то? – почти весело откликнулся на слова Варвары атаман Бялко. Он неторопливо обошел вокруг кабины, постучал кирзовым подкованным сапогом по колесу, потрогал шипованный стальной доспех на груди одного из коней. Было заметно, что новоявленному хозяину четвертой Читы не терпится заглянуть внутрь кабины, увидеть, кто же прячется за железными занавесками. – Шта бузишь на меня? На своих кричи, хоть охрипни, гы-гы! Ишь, какое чудо-юдо припрятала, а, Варварушка? – Он постучал кулачищем по сияющей фаре. – А пошто лошадок мучишь? Неушта сама машинка не ходит, а? И куды собраласси? Пошто людишек своих бросила? Как же без кормилицы?
Монголы крепко сжимали автоматы. Бесстрастно щурились. Молодец чубатый, подумал Коваль. Чует запах солярки и рабочего двигателя. Стало быть, не впервой ему. Чем, интересно знать, богат городок номер четыре? Во всяком случае, грузовики этот чубатый встречал… И сколько тут еще, в Забайкалье, могли до Большой смерти попрятать народного добра?
– Придется мне личину явить, – вздохнул Бродяга. – Неспроста они цепь подвесили, ой, неспроста…
– Как хочу, так и еду, – в том же резком тоне ответила Варвара. С подножки она так и не спрыгнула, разговаривала с вассалом, глядя на него сверху вниз. – Если тебе так неймется – еду к Байкалу. Дорогу проторю, чтобы всем торговлю вести. Что еще хотел?!
– К Байкалу?! – Великан растерялся, но тут же взял себя в руки. – А кто там еще с тобой, Варварушка? Мы супротив тебя никаких камней не держим, да вот только не забудь – еще батька твой велел нам крепкий караул по всем дорогам держать.
– Так ты что, Михась, обыскивать меня вздумал? – побагровела Варвара. Коваль понял, что еще мгновение – и она спрыгнет. И неизвестно, как на этот прыжок отреагируют стрелки, засевшие в кустах.
«Они явно не в себе, – подумал Коваль. – Травы нажрались или перепили чего-то. На ногах стоят крепко, а глаза пустые…»
– Сказывают, будто ты не одна. Будто с тобой человек, назвавшийся Белым царем, – присмирел Бялко.
– И что с того? – нахмурилась Варвара. – Тебе глупость всякую нашептывают, а ты и рад повторять. Откуда знал, что я поеду?
– Птичка на хвостике принесла, – гоготнул чубатый. – Ты уж извиняй, Варварушка, я бы рад вашу чуду-юду пропустить. Да только мужики у меня строптивые, им подавай Белого царя – и все тут.
«Птичка на хвостике», – сделал зарубку Артур. Он уже вычислил за раздвоенным стволом парня со степным соколом на плече. Выходит, в городе имелись доносчики и передавали сообщения с птицей…
– Где Степан?
– Какой Степан? – округлил глаза самозванец.
– Я спросила – где городской старшина? – проявила терпение атаманша. – Ты для меня – не старшина. Если от его имени выступаешь – ярлык покажь да пароль скажи.
– Ах, Степа, вон ты о чем, – гоготнул великан. – Степа сдал правление Лехе, сам сдал. А ты, Варенька, в дела чужие не лезь, мы по-родственному сами разберемся. Мы с браткой сами…
– Вы с браткой сами можете только скотину по амбарам тырить, – прищурилась Варвара. – Ни тебе, ни Лехе старшиной города нельзя быть.
– Это отчего же? – Атаман изменился в лице.
– А злые вы оба. До людей вам дела нет. Вам лишь бы брюхо набить, а старшина на то и поставлен, чтоб о других радеть.