разве что еврей-ростовщик. Практически каждый день после похорон этот человек, начисто позабыв о совести, настойчиво предлагал мне избавиться от такой непосильной для меня обузы.
— Спасибо, Степан Георгиевич за заботу! Все хорошо. Извините, я очень тороплюсь, — нужно как можно скорее вежливо отделаться от этого неприятного типа. Так, и важно дать ему понять, что закрываться я не собираюсь. — У меня важная встреча. По поводу модернизации магазина. Меня ожидают…
— София Андреевна, я всего лишь на минутку. У меня сердце разрывается, когда вижу, как вы стараетесь-стараетесь, а всё зря… Всё же бизнес — не женское дело!
Не буду спорить! Не буду ввязываться в эту бесполезную дискуссию!
— Именно поэтому у меня теперь появился администратор. Мужчина, — я уверенно распахнула дверь, и взгляд тут же наткнулся на знакомую фигуру. — Степан Георгиевич, знакомьтесь Роман…
— Можно просто Роман, — мой “партнер” отозвался мгновенно, чуть кивнув нашему “конкуренту”. — Жутко не люблю официоза.
Роман ожидал меня у входа в магазин, разглядывая суетящихся в обычных будничный делах жителей города. Но с нашим появлением он тут же встрепенулся и расплылся в приветливой улыбке. Почти
искренне, если бы не цепкий оценивающий взгляд, которым он практически разобрал на части Степана Георгиевича.
— Ваш гость не обидится, если мы его попросим зайти в следующий раз? Право слово, нам не стоит тратить драгоценное время!
Гость обиделся. Сначала растерялся, а после просто-таки пошёл красными пятнами от досады и злости. Я еле сдерживала прорывающийся наружу смех.
— Заходите к нам на чайный день! — раньше бабуля устраивала пятничные посиделки в оранжерее с горячим бесплатным чаем для
клиентов. — Вам обязательно сделаю отдельное приглашение! Чай и варенье из лепестков роз, всё как в старые добрые времена!
— Вы даже не представляете, какие Сонечка готовит блины! — вставил свои пять копеек Роман. — Ладно, дорогой партнёр, нас уже ждут. Нехорошо задерживаться без уважительной на то причины!
А затем, прямо перед носом остолбеневшего Степана Георгиевича, Роман уверенным жестом галантно подхватил меня под локоть. И едва плотная ткань костюма коснулась моей обнажённой руки, по коже прокатилась дрожь. Сердце пропустило удар. Ладони взмокли, а во рту пересохло. Шестым чувством я ощущала, что происходит что-то… Что-то непонятное. Волнующее.
Я испуганно перевела взгляд на его лицо и… опять ощутила, что тону в его чёрных глазах. Между нами снова будто возникла связь — неуловимая, но проникающая в самую душу. Затуманивающая разум, опутывающая мысли.
Он моргнул и отвернулся — резко, будто стыдливо, разрывая контакт. Да что со мной такое?! Может, мой партнер гипнотизёр?!
Роман шумно прочистил горло и как ни в чём не бывало в своей уже привычной манере сказал:
— Вперёд! У нас дел ещё… этот… А! Конь не валялся! Так говорят?
Я чуть заторможенно кивнула и натянуто улыбнулась, пытаясь прийти в себя.
— Кстати, о делах! — нужно отвлечься. — Тот человек в банке… Чем он может нам помочь?
Роман хмыкнул.
— Вы даже не представляете, сколько в мире добрых людей… Вы не верите? И, кстати, правильно делаете. Я тоже не очень верю в человеческую доброту. Потому, если у тебя есть нужные рычаги давления — ты всегда можешь смело попросить о помощи.
— И вы всё ещё думаете, что деньги банк даст просто так? Без залога?
— Конечно, думаю. Более того, я уверен, — ответил он, мягко увлекая меня в сторону перекрёстка Садовой и Цветочной улиц. — Оставим эту тему до поры, партнёр. Расскажите мне лучше о вашей бабушке. Мне почему-то кажется, что она была особенной, очень доброй и милой женщиной. Как так вышло, что магазин запущен настолько?
Воспоминания лавиной обрушились на разум. То, о чём я старалась не думать, старалась забыть, вновь накрыло с головой. Стыд липкими волнами вновь расползался по телу. Я судорожно втянула воздух и запустила руку в волосы. Послушные пряди успокаивающе заструились между пальцев.
— Так получилось, что я не появлялась здесь почти год… Разрывалась между работой и… хм… бытом. Знаете, бабуля была из тех людей, которые не привыкли жаловаться. Для всех с ней всегда было всё в порядке. Она могла с упоением рассказывать про новые сорта роз в магазине, а в ответ на вопрос о самочувствии попросту отшучивалась, — я закусила губу и втянула воздух. — Я звонила ей за две недели до смерти. Две недели! Я даже не помню, о чём был этот разговор! Мы не попрощались… Я так перед ней виновата… Могла бы приехать, навестить, отвезти в больницу… — последние слова я едва смогла выжать из себя, чувствуя, как горло перехватил спазм.