Несколькими днями позже Гюго на склонах Юры обнаруживает начертанную высохшими потоками букву Y, в которой он видит множество символических значений, в том числе и знак человека, воздевающего к небу руки в молитве
В принципе Гюго здесь вписывается в определенную традицию, идущую вплоть до XX века Гора не случайно становится местом формирования божественных знаков. Так же как подземный лабиринт соотнесен с невидимым, так и гора соотнесена со сверхзрением. Знаки здесь образуются в неком пространстве специфически «аномального» видения. «Открытие» Гюго предвосхищает, например, распространение в США мифа о Горе Святого креста. Это гора в Колорадо, на склоне которой прочитываются очертания креста Она была сфотографирована в 1872 году Уильямом Генри Джексо ном, чья фотография в тысячах экземплярах разошлась по миру (Брюне 1989:15). Любопытно, что знак креста в горах обнаруживал и иной «последователь» Гюго — Антонен Арто. В стране индейцев тараумарас он находит священную «гору знаков», покрытую загадочными природными письменами. Арто дает любопытное объяснение, почему именно горы формируют природные иероглифы: «Природа хотела мыслить человеком. Так же как она привела к эволюции человека, она создала эволюцию гор» (Арто 1971:42).
Эволюция же понимается Арто как деформация. Знаки появляются в результате вытягиваний, сплющиваний, искажений. Сам по себе мистический знак является диаграммой приложения к земле неких сил. «Возможно, я родился с исковерканным, искаженным телом, как огромная гора», — замечает о себе Арто (Арто 1971:42). Отсюда навязчивое прозревание антропоморфных форм в абрисах скал: то это голый человек, выглядывающий в окно, то женская грудь и т д.
Жак Гарелли заметил, что этот примитивный антропоморфизм отражает «включение тела индейца тараумара в мир; удивительный способ, каким тот проживает и мыслит „здесь“ (1а) своего „здесь-бытия“ (etre-la) через расширение своего контура» (Гарелли 1982:93).
Индеец как бы проецирует свое тело во внешний мир, удваиваясь, шизофренически разрываясь между «собой» и своим внешним «двойником» Арто отмечал, что такое раздвоение сознания и умение переживать самые интимные эмоции как чувства другого характерны для состояний одурманивания пейотлем (peyotl), распространенным среди тараумарас. Человек таким образом проецируется в природные формы, обживает их, отчуждаясь в них. Сами же природные формы оказываются лишь зеркалом телесности и местом проекции Этот отделяющийся от тела и проецируемый двойник, этот Я-Другой и принимает форму Бога.