Всеобщий вздох привлёк моё внимание. Оказывается, из коконов сверху в зеркало тянулись уже не белые нити, а красные, света крови, в центре же зеркала начали проступать очертания большого красного цветка. Сначала он занимал всю поверхность отражения, но потом стал уменьшаться, а в зеркале проявилось изображение Наталины. Взрослой Наталины, как будто ей не пятнадцать лет, а все тридцать, или даже тридцать пять. Эта женщина прищурила глаза и заговорила.
Нет, я так не играю. Почему они все разговаривают на незнакомом языке? Вдруг она что-то интересное сказала, а я ничего не понял.
Но остальные очень даже поняли. Наталина-мумия была подхвачена со своего восьмигранника в несколько рук и поставлена перед зеркалом, а из зеркала вылетела радужная стрела. Или нет, это была уже не стрела, это была многоцветная нитка магии. Она уткнулась в девочку, постепенно обволакивая её полностью радужной плёнкой. Вспышка, и девочка не в коконе, а белом платье, удивленно оглядывается, потом замечает изображение. Вот эти двое тянут друг к другу руки, вот их руки встречаются и вот ещё одна вспышка, на этот раз ослепившая меня на несколько секунд.
Проморгавшись, я увидел, что Наталина и женщина в зеркале поменялись одеждой. Женщина внутри зеркала была в белом, и с удивлением осматривала себя. А Наталина развернувшись, огляделась и что-то рявкнула.
Радостно воскликнув, все окружающие рухнули на колени, а потом и лбом в пол ударились разом. Судя по языку и по всё ещё окружающей радужной плёнке, Наталина у нас сейчас далеко не Наталина, а какое-то неизвестное божество, что в неё вселилось.
То, что я не упал, привлекло внимание. Уже знакомой мне походкой взрослой женщины на подиуме, девочка подошла ко мне. Внимательно осмотрев с головы до ног, она опять что-то повелительно сказала.
— Ничо не понял, говори нормально. — Заявил я по-русски, улыбнувшись как можно более нагло. Умирать, так с музыкой.
— Пади ниц перед своей богиней. — Тут же перешла Наталина на нормальный язык. Ничего себе, русской-то она откуда знает? — Стань моим главным жрецом.
— Обойдёшься. — Так же нагло отреагировал я. Я помню, с каким злорадством этого ожидал тот воин. Нет уж, не заманишь. — Ты не моя богиня. — Граф утверждал, что она может повелевать только своими верующими.
Поклоняться той, которой приносят в жертву детей? Да никогда!
Девочка властно взмахнула рукой и в меня полетела уже знакомая радужная стрелка. Летела она как обычно неспешно, потому я смог поймать её двумя руками, но порвать или сломать не успел, радужное свечение как будто впиталось в меня.
— В тебе действительно правильная сила. — Даже не улыбнувшись, задумчиво заметила девочка. — Сосуд не ошиблась в выборе. — Её голос едва напоминал звонкий детский голос Наталины, в нем снова проявились нотки грудного, женского. — Ты станешь моим главным жрецом или умрёшь. Эта сила больше никому не должна достаться.
Придумать, что на это ответить, я не успел. В грудь мне прилетела радужная нить, и хотя я её тоже поймал, остановить не смог. Такое ощущение, что я за железный прут схватился. Раскалённый прут, руки тут же обожгло.
Пока я боролся с этой нитью, радужное сияние стало обволакивать меня всего, а в голове начал нарастать звук моего сердцебиения. Нет, так дело не пойдёт. Чего я стою, это же девчонка. Слабое существо.
И я пнул богиню в грудь, сбив с ног. Надо же, получилось. Сам не ожидал.
Рванув в шпаге, краем глаза отметив, что все окружающие так и валяются лбом в пол. Да, это шанс. Жаль, убить эту тварь нельзя, она в теле девочки, надо как-то её оттуда выманить. Подскочив к главному жрецу, я задрал его голову за волосы, затем приставил лезвием шпагу к его горлу. Связанными руками это было сделать непросто, если бы парень сопротивлялся, то у меня ничего бы не получилось, но он застыл, испуганно косясь на свою богиню.
— Покинь тело, или я перережу ему горло. — Стараясь сам поверить в то, что это сделаю, решительно заявил я.
— Привет. — Послышался голос в моей голове. — Вижу, ты тут развлекаешься. Поссориться с тёмной богиней, это очень в твоём стиле.
— Да вот, никак не можем договориться. — Обрадовался я, что с графом всё в порядке.
— Не договариваться надо, а бежать. — Нравоучительно заметил он в ответ. — Тут её место силы, пока не разрушен центр, ты ничего сделать не сможешь, даже с моей помощью. А вот она может.