Мало того, что убить в зале Временного забвения нельзя – Дагона защитила бы древнейшая магия этого места. Но было и другое. Ни у одной демоницы не было достаточно сил, чтобы убить демона мужского пола. Их создатель по непонятной причине лишил их способности убивать противоположный пол. У демониц не было для этого достаточно сил, а мужских особей за такое ждала страшная кара вечными муками. И неважно, какой была причина. Точной причины не знал никто, эта информация канула в бездну времени. Считалось, что демониц ограничили из-за жестокого и взрывного темперамента, злопамятности и коварства. А так как женских особей в их мире всегда было в разы меньше, чем мужских, то наказание за гибель любой от рук мужчины-демона сложилось само собой.
Махаллат отступила от ванны с телом Дагона и пошла по проходу к выходу настолько быстро, насколько позволяло её отвыкшее от движения тело. Путь до дворца Хозяина от зала Временного забвения неблизкий, а в Нижнем мире трамваи не ходили, да и такси никогда не было.
Выйдя наружу из зала Временного забвения, Махаллат жадно стала шарить по всему открывшемуся пространству. Выход из зала находился на возвышенности, и перед демоницей открывался вид на всю огромную долину Силы плоть до самого дворца Хозяина. Странно, но Махаллат показалось, что она помнит краски родного мира более яркими, насыщенными. Сейчас же казалось, что светило немного померкло, словно прикрытое полупрозрачной сероватой дымкой, и от этого все вокруг казалось более блеклым.
Продвигаясь вперед, демоница устремила взгляд на дворец Хозяина. Раньше он сверкал своими алмазными гранями, поражая немыслимой красотой форм. Теперь же сияние граней казалось словно помутневшим, размытым. Так и хотелось протереть глаза, возвращая им прежнюю остроту восприятия.
– Что же случилось? – тихо спросила сама себя Махаллат.
Всем было известно, что дворец – детище и творение самого Хозяина, и отражает его самочувствие и настроение. Что же такого могло случиться с Хозяином, чтобы вечно прекрасные ослепительно-сверкающие грани его дворца померкли? У Махаллат неприятно сжалось все внутри, и она прибавила шагу.
Спустя пару часов её продвижения по долине Силы Махаллат обратила внимание на то, что за все это время не встретила ни одного демона. И это тоже было странно. Долина Силы всегда была проходным двором. Сюда приходили все демоны, желающие обратиться за чем-нибудь к Хозяину. Их шатры, где они коротали время в ожидании аудиенции или, дожидаясь ответов на свои просьбы, всегда раскрашивали долину яркими пятнами. Сейчас же ничего подобного Махаллат не видела. Что же случилось за время её отсутствия?
Когда демоница, наконец, достигла входа в дворцовый парк, никто не остановил её и не спросил, зачем она пришла. Вблизи дворец выглядел еще более плачевно, чем издали. Алмазные грани стен, казалось, потеряли не только свой блеск и чистоту, но и стали словно смазанными как будто поплыли.
С замирающим сердцем Махаллат шагнула под тень дворцовых стен. Здесь уже видно было движение, хотя и не такое насыщенное, как раньше. Низшие демоны куда-то спешили по своим ежедневным и необходимым делам. На неё косились, но никто ничего не спрашивал и не говорил. Дойдя до дверей приемного покоя, демоница замерла в нерешительности. Но затем, собравшись, толкнула огромные двери, верхний косяк которых исчезал во тьме. Двери открывались тяжело и со скрипом.
– Прекрасная Махаллат, ты ли это? – раздался звонкий голос Аластора. – Неужели, ты, наконец, решила вернуться в Нижний мир и осчастливить нас?
– Приветствую тебя, Аластор! Да, я решила вернуться и удивлена тем, что вижу. Что происходит с Нижним миром? Что с Алмазным дворцом?
– А ты не знаешь? – Аластор хитро сощурил бездонные глаза и тряхнул рогатой головой. – Нижний мир, как и Алмазный дворец, – творения Хозяина и, как любое его творение, отражает его чувства и настроение.
– Мне это известно.
– Ну, так о чем же ты спрашиваешь? Хозяин в печали и унынии уже много лет. И последствия этого ты и видишь вокруг.
– И давно это началось?
– М-м-м-м-м-м. – Аластор опять внимательно посмотрел на Махаллат, словно что-то ища в её взгляде. – Примерно сразу после того, как стало известно о том, что ты спишь в зале Временного забвения. И с каждым годом становилось только хуже.