Спустя сорок минут, когда уже все было готово и две женщины и парень-стилист любовались результатом своего труда, опять раздался стук в дверь.
– Вот неуемный мужик! – Света закатила глаза. – Маня, я не знаю, как ты медовый месяц переживешь. Это ж маньяк какой-то! Всего сутки без тебя, и у него уже начисто крышу сорвало. Ну, что еще там?
– Это я, – раздался под дверью неожиданно хриплый голос Ковалёва. – Мне-то можно.
– Ты один? – Светка подошла к двери.
– Один.
– Поклянись!
– Да клянусь, открывай давай, – раздраженно ответил мужчина, и что-то заставило Нааму напрячься и вздрогнуть.
Едва ключ повернулся в замке, как дверь резко распахнулась, отбрасывая девушку на стену. От удара она отключилась и сползла по стене.
– Нет! – сдавлено вскрикнула Наама и кинулась к Мадонне, словно желая прикрыть её своим телом.
Паренек-стилист едва успел открыть рот, и с ним случилось то же самое, что и со Светланой. Его худенькое тело сломанной куклой замерло в углу.
– Ну, зс-с-сдравс-с-ствуйте, девочки! – вырвался из горла Ковалева совершенно непохожий на него голос.
Наама выпрямилась рядом с Мадонной, обняв ту за плечи.
– Дагон! Быстро ты, однако, вернулся, – сдерживая дрожь в теле и голосе, сказала она.
– Ну, не так быстро, как мне бы хотелось, с-с-с-с-сладкая. – Черные, как сам мрак, глаза жадно шарили по телу женщины, а губы кривила злобная усмешка. – Ты даже успела завести себе любовника. Ты ведь знаешь, что тебя ждёт за это по возвращении, с-с-с-сладкая?
– Знаю, мерзкий ублюдок.
– Знаешь, и все же рискнула? – Дагон сделал к ним пару шагов. Его движения наводили на мысль о подползающей змее. – Оно того хоть стоило?
– Каждая секунда! – Наама гордо вскинула голову.
– А ты осмелела! Что этот смертный мальчишка так хорош, что сумел внушить тебе такую уверенность в себе? – Ещё пара шагов, и Дагон в теле Павла замирает прямо напротив Наамы.
– Он – лучше всех! Я люблю его! – смело глядя прямо в глаза Дагону, ответила Наама. – Паша, я знаю, что ты там. Ты сильный, будешь бороться, и ты слышишь меня. Я люблю тебя, Пашенька!
По телу Ковалева пробежала дикая конвульсия. Лицо исказилось, и глаза на миг стали прежними.
– Наама… –прошептали губы мужчины с невыносимой нежностью.
Затем демон опять взял верх, из горла мужчины вырвался мучительный стон, и глаза опять затопило похожей на нефть чернотой.
– Попробуй позвать его еще раз – и я удавлю её на твоих глазах! – Молниеносным движением пальцы Дагона обхватили горло Мадонны. – Выбирай, кому выжить: ей или ему, с-с-с-сладкая!
Наама закусила губу так сильно, что кровь брызнула из-под зубов.
– Как ты смог захватить тело Павла? Он сильный и никогда бы тебе не позволил! – прошептала она.
– А в этом уже твоя заслуга, с-с-с-сладкая. Парень влюблён в тебя без памяти, так сильно, что жизни без тебя не мыслит. И осознание того, что он тебе не пара и потеряет тебя в любой момент, подкосило его. Он страдал, прятал от тебя свою боль и стал уязвим. Так что тут твоя вина. – Дагон злорадно оскалился.
Наама пошатнулась, как от удара, лицо стало белее мела, а дыхание судорожным.
– Не слушай его, – дернулась Мадонна. – Павел любит тебя и ни в чем ни за что не обвинил бы…
– Заткнись, дрянь! – Рука Дагона сжала горло Мадонны сильнее.
– А ну отойди от неё! – раздался сзади напряженный голос Дмитрия. Он стоял в дверях, направив пистолет в голову Дагона. – Можешь попытаться швырнуть меня, но я выстрелю быстрее.
Дагон резко повернулся, шагнув в сторону, так, чтобы держать в поле зрения и женщин, и Дмитрия. Черный глазок ствола неотступно следовал за его головой, прочно застряв между его глаз.
– О, игра все интерес-с-с-с-сней, – опять оскалился Дагон. – Что будешь стрелять в лучшего друга? Он столько лет прикрывал твою спину. Готов был пойти на смерть ради тебя, а ты просто возьмешь и засадишь ему пару пуль в голову? Ради кого? Ради никчемной шлюхи-демоницы? Кто она тебе? Она даже не смогла быть нормальной матерью твоей Мадонне. Родила и выбросила её, как мусор, чтобы жить в своё удовольствие. И ради неё ты убьешь лучшего друга?
– Мой друг любит эту женщину больше жизни, и никогда мне не простит, если я позволю забрать её подобному чудовищу, как ты. Он предпочтет умереть, чем знать, что она опять в твоих руках. К тому же насколько я знаю тебя, ты все равно убьешь его, уходя. Другого пути ведь нет.
– Димочка, нет, умоляю! – Демоница содрогнулась. – Я уйду с ним. Не надо стрелять! – Дагон, ты ведь из Древних! Если нашёл силы, чтобы так часто захватывать тела неподходящих людей и даже подавлять их сопротивление, значит, ты можешь уйти из тела без смерти! Обещаю: если ты уйдешь, не причинив вреда Павлу, я вернусь к тебе, приму любое наказание и останусь навечно. Никогда больше не убегу, клянусь тебе Солнцем Нижнего мира, что пройду с тобой обряд соединения.