– Ради никчемного смертного мальчишки ты готова лишиться свободы навечно? Сотни лет я добивался твоего согласия, просил, уговаривал, наказывал, ломал… Но ты не соглашалась! А ради смертного мальчишки готова?
– Наама, ты не будешь этого делать! – рявкнул Дмитрий. – Если ты так поступишь, Пашка все равно не станет жить без тебя! Если ты так сделаешь, то все равно уничтожишь вас обоих!
– Мама, пожалуйста! – Мадонна, всхлипывая, вцепилась в её ладонь. – Ты нужна нам! Ты нужна мне! Я тоже не смогу жить, зная, что ты в руках этого садиста.
– Мадонна, девочка моя! – Демоница обхватила лицо девушки. – Я так люблю тебя. Я провела с тобой и Пашей самые счастливые дни во всей моей безумно долгой жизни. Что бы Дагон теперь со мной ни сделал, у меня теперь это есть, и никому, даже ему у меня этого не отнять. Но если я не уйду, он будет возвращаться снова и снова. И вашему сыну… – Наама мягко опустила руку на плоский живот Мадонны. – Будет угрожать опасность. Всегда, пока я буду рядом. – Поцеловав Мадонну в лоб долгим и пронзительно-нежным поцелуем, она шагнула навстречу Дагону. – Я пойду с тобой по своей воле, но ты тоже поклянёшься Солнцем Нижнего мира, что оставишь тело Павла, не причинив вреда, и никогда не будешь покушаться ни на Дмитрия с Мадонной, ни на их потомков!
– Наама, прекрати! – крикнул Дмитрий и уже готов был спустить курок.
Но демоница быстрым и неуловимым движением встала между Дмитрием и Дагоном. Печально покачав головой, она сказала:
– Павел должен выжить. И ты ему поможешь.
– Ну, что же, я готов произнести эту клятву. Эти людишки мне не важны, если я получаю тебя навсегда и без остатка! – бодро заявил Дагон.
– Не стоит так утруждаться, Дагон, – раздался в комнате голос, от которого у всех без исключения замерзла кровь в венах.
В углу комнаты стал медленно проявляться силуэт существа. Хотя его огромное тело и присутствовало в комнате абсолютно осязаемо и даже ощущался какой-то совершенно чуждый запах, рассмотреть его ни у Дмитрия, ни у Мадонны не получалось. Облик его плыл и изменялся, словно струился, не давая схватить ни одной детали.
– Хозяин! – Наама упала на колени. – Махаллат все же добралась до вас! – выдохнула она с облегчением.
– Вот мерзкая сука! – прошипел Дагон.
– Разве ты забыл, как следует меня приветствовать, Дагон, или нарочно показываешь мне неуважение? – спокойно спросил замораживающий сердце голос.
С недовольным шипением Дагон опустился на колени и склонил голову, презрительно оскалившись.
– С каких это пор, Хозяин, вы стали интересоваться жизнью в Верхнем мире? – прошипел он.
– С тех самых, как один из демонов возомнил себя всемогущим и неподсудным. С тех самых пор, как он посмел напасть на мою подругу и подвергнуть её сковыванию в смертном теле, прекрасно зная, как я жду её возвращения в Нижний мир. Нужны еще причины?
– Прошу прощения, повелитель! Я не знал, что Махаллат – ваша подруга.
– Она и не была ею до последнего времени. Но все в Нижнем мире были осведомлены о моих к ней чувствах, и о том, как я жду её возвращения. А уже тебе, как главному интригану моего двора, это было известно лучше других. И все же ты рискнул. Ты совсем страх потерял, Дагон, или мой авторитет и сила больше не внушают тебе трепета?
– Хозяин… – Дагон дернулся.
– Я не закончил! – голос Хозяина загремел, сотрясая стены. – К тому же моя Махаллат сказала мне, что ты имел наглость напасть на человека, которого она считает своим сыном. Ты ведь знаешь: теперь, когда мы соединились, то он и мой сын тоже?
– Хозяин…
– Заткнись! К тому же мне стало известно, что ты имел наглость украсть и подвергнуть пыткам эту женщину, которую Наама считает своей дочерью, а мой обретенный сын собирается назвать женой. А значит, ты совершил ещё одно преступление против моей семьи. Как ты думаешь, чего ты заслуживаешь за подобное? – Ответа не последовало. – Я вот думаю: раз убить тебя будет негуманно, то стоит сковать тебя. Предварительный срок – НАВЕЧНО! – рявкнул последнее слово Хозяин.
Наама вскинула на Хозяина шокировано-счастливые глаза, но в этот момент Дагон резко обхватил её за шею и крепко прижал к себе спиной, приставив к голове пистолет.
– Рано радуешься, с-с-с-сладкая! Я не позволю тебе остаться тут и наслаждаться в объятьях смертного любовничка! Я убью это тело! А пока ты подыщешь новое и вернешься, возможно, даже кости его истлеют в земле.