-Почему?
-Потому что у меня нет полиса.
"Он преступник" - поняла я. Но теперь мне было все равно. Он дважды спас мою жизнь, и теперь я должна была отплатить ему тем же.
-Пойдемте, - решительно сказала я.
Опираясь на меня, Аскеназа доковылял до нашего дома. Была уже ночь. Мы никого не встретили. Я чувствовала, как по моему плечу течет кровь, и мне становилось страшно. Но я верила, что он не умрет. Только не у Бабки на квартире. Она не простит мне, если я притащу в дом труп.
Калитка оказалась открытой. Мы прошли по двору, и Болван - рыжая глупая собака, даже не тявкнул. Я усадила Аскеназу на оранжевое деревянное крыльцо и велела ждать. Он выглядел по возможности бодро. Дом был погружен в темноту. Бабка спала, что странно. Обычно в это время она смотрит телевизор. Я тихонько заглянула в спальню Кошки и в свете, льющемся из окна, увидела, что она спит. Я не стала ее будить. Мне казалось важным, что все должно сохраняться в тайне. К тому же Кошка явно недолюбливала Аскеназу из-за того, что он перестал обращать на нее внимания и переключился на меня. Она еще полицию вызовет.
Все тихо. Я вернулась к Аскеназе и, сообщив ему, что он спрячется у меня пока, помогла ему подняться. Он кивнул. Мы прошли веранду, кухню, коридор и проходную комнату, соединяющую мою спальню, Кошкину и вход в Бабкины апартаменты. Это была небольшая шестиугольная комната, на каждой стене которой висели зеркала. Эта комната всегда пугала меня. Наше отражение с Акеназой отразилось во всех зеркалах, и мне показалось, что темные тени с длинными, как когти пальцами, потянулись к нам. Я вздрогнула. Аскеназа захрипел и вновь задрожал. И я, как можно скорее, втянула его в свою комнату.
Я усадила его на свою кровать. Задернула голубые шторы перед дверью. И лишь тогда включила свет. Аскеназа зажмурился. Он выглядел совсем плохо. Волосы и лицо были мокрыми, из губы и плеча текла кровь, заливая грудь.
-Надо перевязать, - сообщила я, - а то умрете от кровопотери.
Аскеназа поднял на меня свои большие черные глаза. И ничего не ответил. Блуждающим взглядом он обвел комнату. Мне стало немного неловко. Все было в пыли и бардаке. С ужасом я думала, что на стуле висит лифчик.
Чтобы отвлечь его внимание, я залезла на второй этаж кровати и достала с крыши шкафа, дверцы которого никогда не закрывались, аптечку. Спустилась, извлекла бинты, перекись, йод и какую-то заживляющую мазь в виде пены.
Аскеназа, молча, смотрел на мои приготовления.
-Я не врач, но, думаю, могу помочь, - протараторила я. Кажется, я стеснялась. Было так странно, находится в моей маленькой спальне вместе с Аскеназой. Так близко, что все мои движения стали выглядеть скованно.
Я подошла к нему вплотную и наклонилась над его бледным лицом. Мне захотелось убрать пряди волос со лба, но я стеснялась так сделать. Вместо этого я попросила его поднять лицо. Аскеназа посмотрел на меня исподлобья, и я, задержав дыхание, коснулась ватой, смоченной в перекиси, кровоточащей губы. Аскеназа дернул губой в сторону, словно улыбнулся. Я что-то бормотала о важности перекиси, и пока он хотел ответить, залила весь его рот пеной.
-Это лечебная, - подтвердила я.- снимает боль и заживляет раны. Но трогать ее нельзя. Теперь это. - я указала пальцем на грудь. Аскеназа приподнял брови. Я поняла, что у него нет сил снять рубашку самостоятельно. Пришлось сначала снять пиджак. Я бросила его на пол. И стала расстегивать рубашку. Это было очень неловко, даже несмотря на кровь. Я почувствовала, что краснею, когда мне нужно было самой раздеть его. Я неуклюже пыталась стянуть рукава с рук, пока Аскеназа раздраженно не остановил меня.
-Это не требуется, - сказал он зло, и в ту же минуту его лицо скривилось от боли. Я оголила левое плечо. Рукав сполз до локтя. На плече, ближе к груди, зияла рана. Меня слегка помутило. Я взяла пузырек с перекисью и полностью вылила его прямо на ранение. Аскеназа застонал и чертыхнулся. Видно, это было больно.
-Извини, - весело буркнула я. Надо было чем-то вытереть кровь. Я сбегала на кухню к Бабке и украла у нее спиртовую настойку. Мне показалось, что она перемешана с лечебными травами. Как-никак Бабка - ведьма. Я смочила бинты и стала вытирать кровь. Мысли мои потекли в неправильном направлении. Кожа у Аскеназы была гладкая и, как оказалось вблизи, не такая уж и белая. Она была оливковая, но при этом бледная. Я не знала, как это объяснить. Может, у него малокровие. Я подняла взгляд на губы. Они распухли и стали почти розовыми. Теперь Аскеназа был очень даже похож на человека. И кожа у него такая горячая. Может, это горячка из-за ран. Я вытерла грудь и осмотрела плечо. И тут заметила, что на предплечье у него что-то было. Это было вроде шрама или клейма, выжженного на коже, в виде буквы А. Мои глаза встретились с его злыми глазами. Он посмотрел так, словно готов был убить в эту минуту. Я даже отступила на шаг назад.
-Рану можно не зашивать, - сказал он слабым голосом и улыбнулся одними губами.
-Я и не умею, - попыталась пошутить я.
-Просто залей ее этой дрянью, - он указал на пену.
Я кивнула и напшикала как можно больше пены.
-Ну, это уже слишком, - Аскеназа неловко попытался посмотреть на куски пены, заливающей его грудь.
-Пойдет, - подытожила я.
-Теперь, выпейте эту таблетку, - я протянула ему обезболивающее.
-Он взял пачку и проглотил несколько штук.
-Ну, ложитесь. Я выключу свет, чтобы не привлекать внимание. А потом посмотрим, если к утру, вы не умрете, то придумаем что-нибудь.
-А ты? - Аскеназа не лег.
-Я лягу сверху! То есть, - вся краснея, поправилась я, - на верхнем этаже...кровати...да.