– Потому что я хам и грубиян, – я повернулся к Валькирии, чтобы подмигнуть. – Не обращай внимания на такое.
– Хорошо.
Ветер порывисто вскинул снежные кружева в воздух. Я посмотрел на полет снежинок, окутавших карету. И тихо, чтобы Валькирия не успела вслушаться, выругался. Знакомый вой поднялся вновь. Но на этот раз в нем не было зимней вьюги. Сейчас в нем была лишь жажда мести. Я с сомнением опустил взгляд на клинок. Смогу ли я использовать Симфонию металла?..
Сможешь.
Я сглотнул. Нет, ни за что.
– Валькирия, – негромко позвал я. – Ты знаешь о призраках?
– Да, иногда видела их в Заповеднике.
– За мной охотится парочка таких. Ты знаешь способ, как их отпугнуть?
Валькирия задумалась. А я тем временем дернул поводья, поторапливая коней. Карета зашуршала осями громче.
– Мы использовали полынь-цветок. Он горит ярко и отпугивает любых злых гостей.
– А если нет полынь-цветка?
– Тогда рисовали печать.
– Какую? – я повернул голову к Валькирии. – Это руна? Как она активируется?
– Соком из полынь-цветка.
– Сука! – рявкнул я, а потом выдохнул, успокаиваясь. Вой нарастал. – А если нет ни полынь-цветка, ни сока из него? Ты знаешь что-нибудь простое, что можно сделать в одиночку без всяких корешков?
– Не знаю… – смущенно ответила Валькирия, задетая моим грубым словом.
Я выпустил воздух сквозь стиснутые зубы. Понятия не имею, на кой нужна печать с соком полынь-цветка, если есть сам цветок, но черт с ним. Надо думать, как отогнать эту дрянь без Симфонии и «заповедных» методов борьбы.
Раньше я был уверен в том, что хочу заточить души в меч. Это было бы самым простым, что можно делать. Но сама мысль о Симфонии пробуждает во мне голос Спящего. Он мертв, я это знаю. Но прикасаться даже к его трупу у меня нет ни малейшего желания.
Можно было бы использовать руны, но для них нужно видеть свою цель. Призраки охотятся через снег: скрываются в нем, чтобы можно было напасть неожиданно. Их ледяные тела можно было бы сжечь, но…
Я бросил взгляд на океаны сугробов. Кони мчались по пути, помеченному колышками при обочинах. Что делать со снегом?..
Прикрыв глаза, я попробовал вспомнить хоть что-то, что помогло бы мне решить проблему. И это вскоре всплыло в моей голове.
Мой отец расчищал сугробы руной взрыва. Иногда ему было лень махать лопатой, поэтому он просто чертил на земле несколько печатей, а потом поочередно взрывал их, чтобы снег разбрасывало по округе. Маме это ужасно не нравилось, она после этого еще несколько дней злилась на отца. Но зато мой папа управлялся минут за десять и мог остаток дня спокойно пить чай и читать книги.
Я потянул на себя поводья. Как ни печально останавливаться – глупо верить, что призраки не смогут догнать коней. Придется уделить проблеме немного времени.
Расчистив ногой сугробы, чтобы не так мешали чертить, я под недоуменным взглядом Валькирии воткнул меч в промерзшую землю. «Какой позор, сын Джордана, а знаю только две руны: чтобы дрова жечь и снег взрывать», – подумал я, не сумев сдержать смешок.
– Каруд, – прошептал я, опускаясь на колени и проводя ладонью по лезвию двуручника.
Кровь капнула в линии руны. Проследив за движением алого, я поспешил отойти чуть дальше. Если все верно – печать взорвется через пару секунд, когда кровь достаточно расползется.
Вой нарастал. Я мысленно досчитал до трех. Но ничего не произошло.
– Джордан, – прошептал Ливер, касаясь моего плеча.
– Твою… – я рванул вперед, падая на колени перед руной.
Кровь остановилась. Замерзла. Это вообще возможно?..
Я обернулся, встретив взгляд льда. И понял: да, возможно.
– Ладно, сделаем по-другому, – раздраженно процедил я, чувствуя, как ледяные когти прижимаются к моей спине.
Разрезав ладонь еще сильнее, я старательно провел ею по всем линиям руны, мысленно умоляя печать не взрываться. Поток сил из моей души пошел на волшбу, но я вовремя его остановил. Как говорил отец: «Просто представь, что между тобой и руной – стена. Лучше всего, если ты в нее поверишь, тогда не придется об этом постоянно думать. Но поначалу не получится. Так что просто воображай стену. Какую угодно, даже если невидимую».
Руна была готова. Как только «стена» сломается, волшба активируется.
Я оттолкнул от себя духа, отходя прочь.
– Джордан, зачем тебе этот снег? Останься с нами, – засмеялся Ливер, медленно скользя ко мне по сугробам.
Щелчок пальцев. Кирпичи рушатся. Волшба хлынула потоком. И руна взорвалась.
Оглушительный грохот ударил по ушам, пробудив звон. Комья замерзшей земли взлетели в воздух, снег ошметками разбросало вокруг. Я, видимо, переборщил с кровью. Или не так настроил руну. У отца получалось без взрыва земли, но черт с ним. Это не наш семейный двор.
– Теперь поиграем, уродцы, – усмехнулся я, прыгая в небольшой кратер.
– Вампир! – Валькирия в полном ужасе наблюдала за мной с козел кареты. Видимо, призраков она не видела. Либо не хотела видеть. – Что ты делаешь?!
Я порывистыми движениями начертил вокруг себя три новых руны. Земля взрыхлилась, и это мешало, но кое-как у меня вышло.
– Подходите, уродцы! – закричал я, крутясь на месте и оглядывая сугробы вокруг.
Призраки мешкали. Прятались. Только вот я вдруг осознал, что это не проблема. Если пушинки прячутся среди пуха – почему бы не сжечь все вместе? В любом случае на меня побоятся напасть: вокруг на несколько метров лишь голая почва. Высунься и сгоришь без следа. Я с раздражением провел лезвием по руке, ляпнув кровью на печать. Пламя кольцом вспыхнуло вокруг меня, ошпарив снег. Кто-то вскрикнул.
– Жжется, падла?! – рявкнул я, выводя на земле новую руну вместо старой. – Подходи, добавка уже здесь!
Новый игнис был больше. Я оросил печать кровью. На этот раз кольцо огня было гораздо шире и продержалось дольше. Призраки завыли. Но продолжили прятаться. Я с раздражением огляделся в очередной раз. Играть вслепую сложно. Руны требуют много сил. Даже больше, чем мой Дар. Значит, стоит потратить оставшуюся энергию за раз. Лучше так, чем позволять изводить себя понемногу. Сожгу все вокруг к чертовой матери, и пусть будет так.
Вспоров обе руки, я прижал раны к двум последним печатям. Закрыв глаза, сконцентрировался на снегу вокруг себя. Среди него есть жизнь, среди него есть смерть. Я должен попасть по ней. Открыв рот, я начал с медленного вдоха. Представлял, как призраки скользят в сугробах, прячась от меня и упиваясь жаждой крови. Когда в легких не осталось места, я позволил себе закричать во все горло, до хрипа:
– Ингайт!!! Сожги эту мразь!..
Невероятный жар взвился вокруг меня и объял тело. Я задохнулся раскаленным воздухом. Руки взяла судорога. Она пробежалась по мне, заставляя скорчиться возле рун. Я не позволял им угаснуть, продолжая отдавать силы в печати. Дышать было невозможно, но сердце грифона этого и не требовало. Оно, окруженное защитой из плоти и кости, исправно стучало, оберегая меня.
Я не знаю, сколько времени все вокруг пылало. Слышал крики, стоны и вопли… Я и сам орал во все горло. От боли и от огромного потока Силы, идущей через руки в руны. Я остановился лишь тогда, когда все стихло. Все, кроме треска пламени. Тогда я позволил и ему уняться. А себе – открыть глаза.