— Повернись. Пожалуйста.
— Твоё желание — закон для меня, — выдохнул Бард, склонил голову в поклоне и слез с колен любовника, не сумев подавить разочарованный вздох, невольно сорвавшийся с губ, когда восхитительное чувство заполненности сменилось пустотой.
И вот они предстали друг перед другом. Трое мужчин, что сошлись в танце на стёклах, самом греховном из всех.
Трандуил наклонился и прошептал ему на ухо достаточно громко, чтобы Леголас расслышал каждое слово:
— Ты ведь не будешь с ним церемониться?
— Кто знает, — озорно улыбнулся в ответ Бард, повернулся к Трандуилу спиной и снова насадился на его член. Леголас же покорно рухнул перед ним на колени. Принц Эрин Гален был уникальным созданием, бесподобным, ни на кого не похожим. Бард никогда прежде не видел, чтобы кто-то подчинялся кому-то с такой грацией и красотой, с какими Леголас подчинялся воле своего Сира. Кого-то, кто безоговорочно потакал бы всем желаниям любовника, даже если они причиняли ему невыносимую боль. Кого-то, кто принадлежал бы кому-то всецело, без остатка. Так, как Леголас принадлежал Лесному Королю.
— Если бы я знал, каким удивительным эффектом грязный ротик моего сына обладает на тебя, я бы давным-давно приказал ему сделать это, — задумчиво протянул Трандуил. Его руки крепко сжимали ягодицы Барда, направляя, поддерживая, контролируя каждое движение, наблюдая, как его член исчезает между упругих половинок.
От Трандуила не ускользнуло то, как на губах Барда расцвела любящая улыбка и как она растворилась в немом стоне, когда пальцы Леголаса сплелись с его пальцами, а губы сына сомкнулись на члене смертного мужа, принимая его целиком, заставляя Короля Дейла изогнуться дугой от удовольствия столь сильного, что оно могло свести с ума, заставляя его впиваться пальцами в белоснежные волосы, требуя большего. То была самая сладкая мука, самое острое удовольствие, жгучее пламя, способное сжечь заживо. Леголас трахал Барда в том же темпе, что и он сам, задыхался и кашлял, давясь слюной, разделяя их греховное падение в пучину разврата и страстей.
— Глубже, — приказал Бард прежде, чем сам успел осознать, какие слова сорвались с его губ.
— Ты ненасытен, Король Дейла. Похвальная черта, — Леголас с пошлым звуком выпустил его влажный член изо рта и вытер слюну, тонкой струйкой сочившуюся по подбородку, тыльной стороной ладони. Принц одарил его обольстительной улыбкой и осторожно облизал головку пульсирующей плоти, устремив на Барда вопрошающий взгляд. Но дальнейших распоряжений не последовало. Бард просто требовательно положил ладонь ему на затылок, накрутил белоснежный шёлк волос на кулак, заставляя Леголаса впустить его член глубоко в горло, не позволяя отвести глаза. Юноша протестующе замычал, вырываясь из его хватки.
— Заткнись и соси, маленькая шлюшка! — зарычал Бард и надавил сильнее, поражаясь собственной жестокости. Но жажда была невыносима, а удовольствие напрочь сносило крышу.
И Леголас подчинился, покорно опустился на его член, зарывшись носом в чёрные завитки жёстких волос, выписывая языком эльфийские руны на нежной коже. Бледные щёки раскраснелись, дыхание сбилось, принц хрипел и царапался, как дикая кошка, умолял языком и губами, но Бард не позволил ему сделать вдох, пока зверь внутри него не насытился.
— Это было… впечатляюще, — промурлыкал Трандуил, одобрительно поглаживая кончиком пальца копчик любовника. А в следующую секунду он засадил в Барда член так глубоко, что тот взвыл от боли и удовольствия, ведь обольстительный подонок метил прямиком в его простату. И это было больше, чем смертный мог вынести.
— Прекрати… Прекра… Это слишком… За гранью… — рвано выдохнул Бард, изогнувшись словно хлыст, дрожа и хрипя, как загнанный жеребец, но, кажется, эльфов его плачевное состояние нисколечко не впечатляло.
— Границ не существует. Не в моих владениях. Не в моих покоях. Не с нами, — пальцы принца и Короля сплетались в танце страсти, выписывая причудливые письмена на его коже. И каждое движение сопровождалось поцелуем, каждое прикосновение вознаграждалось рваным вздохом, а каждое прикосновение пальцев к набухшим соскам — надрывным криком.
— Наслаждайся, — насмешка, учитывая, что он был на волосок от оргазма. Самого яркого оргазма в его жизни. Как же он ошибался, полагая, что ночь, проведённая в объятиях Трандуила под звёздами разрушенного Дейла, была самым эротичным моментом его серой жизни. То была лишь прелюдия.
— Ублюдок! — взвыл Бард, в последний раз насаживаясь на член Трандуила, в последний раз глубоко толкнувшись в рот принца, в последний раз взглянув, как на длинных ресницах повисли серебряные капельки. В последний раз перед тем, как услышал приказ, которому невозможно было противиться.
— Кончи для меня.
Мир Барда перевернулся с ног на голову, звёзды замельтешели перед глазами, взрываясь фейерверками, комната закружилась в диком танце, а сам он почти потерял сознание, кончая в горло Леголаса, который давился слюной и спермой и тем не менее проглотил всё до последней капли. Одного призрачного толчка внутрь пульсирующей дырки, финишного рывка бёдер оказалось достаточно, чтобы Трандуил вознёсся к небесам, где уже парил его смертный любовник, кричавший так, что закладывало уши. Трандуил гладил его по груди, убаюкивая как ребёнка, нашёптывая ему слова утешения на ушко, крепко сжимая его в объятиях. И лишь эти объятия удерживали человека от шага в бездну, откуда возврата не было.
— Отпусти. Вцепился, как клещ, — прошипел Леголас, пытаясь расцепить пальцы Барда, что по-прежнему сжимали его великолепные волосы, угрожая вырвать их с корнем.
— Прости, тыковка, — рассмеялся Бард, освобождая белоснежные пряди из плена. — Святые небеса. Вот это скачка!
— Надеюсь, тебе понравилось, Король Дейла, — Леголас томно облизал влажные губы и озорно подмигнул любовнику отца. — Мне вот о-о-очень понравилось.
— Спасибо, что поставил нас в известность, Леголас. Без этой жизненно важной информации мы бы никак не обошлись, — насмешливо фыркнул Трандуил и нежно погладил кончиком пальца оставленные им синяки на загорелой спине любовника. В пылу страсти он и не заметил, что несколько переусердствовал, наполняя хрустальный сосуд своим семенем.
Леголас показал отцу язычок и медленно поднялся с колен, замерев напротив лица Барда, который болтался где-то на грани между сном и явью. Принц собрал пальцем капельки спермы со своего живота, провёл им по губам Барда, оставляя на них жемчужный бальзам и ворвался в открытый в изумлении рот обещанным поцелуем.
— Спасибо, — прошептал принц, довольно облизываясь. В глубине синих глаз танцевали знакомые озорные огоньки. И Барда наконец осенило. Мальчишка тоже кончил. Не прикасаясь к себе и пальцем. Кончил, удовлетворяя его ртом. Бард слышал о подобном, но полагал, что это миф.
А между тем, чудо природы переползло через отца, улеглось рядом и принялось играть с локоном его волос, пожирая похотливым взглядом и лукаво усмехаясь.
— Чего тебе надобно, дитятко? — покосился на него Барда, предчувствуя недоброе.
Дитятко на секунду задумалось, а потом расплылось в невинной улыбочке и поставило его перед фактом:
— Я голоден.
— Ты же ужинал не далее, чем два часа назад, — проворчал Бард.
— Да, закуски были весьма недурны. Я вкушал их дважды. Главное блюдо вечера было просто восхитительно. Но я не могу уснуть без сладкого. Как насчёт десерта, Король Дейла?
— Леголас! Где твои манеры, эгоистичная скотина?! — прикрикнул на ненасытного отпрыска Трандуил, застигнутый врасплох его заявлением. Хотя чего ещё можно было от него ожидать. Леголас не угомонится, пока не получит желаемое. Ему ли это было не знать.
— Я учился манерам у лучших, ada, — озорно улыбнулся отцу негодник, обнажая белоснежные зубки.
— Эльфы что, — вообще никогда не устают?! — перебил их милое препирательство Бард. Он был выжат, как лимон. Абсолютно, полностью, до последней, мать их, капли! Он буквально растёкся сиропной лужицей по шёлковым простыням и, случись конец мира, он бы не смог пошевелить и пальцем, предпочтя встретить последний миг именно так: липким от пота, спермы и затраханным до смерти, в объятиях двух потрясающе красивых эльфов. Всё, о чём он мечтал сейчас, так это о том, чтобы погрузиться в сон и никогда не просыпаться. Ещё одного раунда он бы точно не выдержал.