— Да, вы правы. Но все же стоит выставить охрану.
— Уже. Паша с Расом поехали в больницу. Заодно див понюхает там, может, найдет что-то интересное.
Аверин представил себе, как полицейский идет в больницу с лысой хохлатой собакой, вспомнил суровую болонку в исполнении Владимира и, не выдержав, рассмеялся в голос.
— Что такое? — поинтересовался Виктор.
— Обещаю, я вам сразу расскажу, как только будет можно.
К сожалению, другу нельзя было знать, что Владимир в Петербурге.
— Вы опять вляпались во что-то секретное? Да, кстати. Как у вас вообще дела по… главному вашему делу?
— Завтра обряд.
— Ого! — воскликнул Виктор. — Уже завтра?! Неужели я снова увижу Кузю… Надо будет обрадовать мальчишек.
— Погодите радовать, — попросил Аверин. — Не сочтите меня суеверным, но давайте я сначала вытащу его.
— Конечно, я это и имел в виду, — согласился Виктор. — Ну, удачи тогда. Жду завтра вашего звонка с особенным нетерпением.
Ночью Аверин спал плохо. Ему то снился Императорский див, вылезающий из коридора вместо Кузи, то княжна Софья проваливалась в Пустошь, и дальше — в расщелину, под лед, то он спасал Кузю, привозил домой, а тот набрасывался на Маргариту и сжирал ее. И каждый раз Аверин просыпался в холодном поту и долго не мог заснуть. Да, нервы стали совсем ни к черту. В последнее пробуждение он встал, нашел в холодильнике флакончик валерьянки и выпил примерно треть, размешав в стакане воды.
И после этого заснул, к счастью, без сновидений.
Ранним утром Владимир уже ждал его возле изолятора. Аверин поприветствовал дива кивком головы и тоже принялся ждать, когда придет тюремный врач. Белицкую должны были привезти на каталке. По правилам, ей сделают усыпляющую инъекцию и доставят до места в тюремной машине.
Однако решетчатые двери открылись, появился медик, а сразу за ним — Белицкая. Она была в наручниках и шла в сопровождении двух конвоиров.
— Что это значит? — хмуро поинтересовался Аверин.
— Прошу прощения, ваше сиятельство, — пояснил медик, — но заключенная отказалась от инъекции.
— Это разве разрешено?
— Да. Можно написать отказ. Но я все равно буду сопровождать ее. Необходимо сделать надрезы… у меня с собой новокаин, порежем под местной анестезией.
Аверин немного подумал.
— Вот что, — проговорил он, — не нужно новокаина. И вы можете отдыхать. Мы сами со всем справимся.
— Но, ваше сиятельство… понимаю, вы колдун и умеете это не хуже меня, но протокол…
— Я распишусь везде, где требуется. Жертве не нужно пускать кровь, поэтому ваша помощь не понадобится.
— Хорошо. — На лице врача читалось заметное облегчение. Видно было, что процедуру принесения в жертву он не любил, а может, и не делал ни разу, все же дивов первого класса вызывают не так часто.
— Тогда сейчас ее, — он кивнул на Белицкую, — отведут в автозак, и вы можете ехать.
— Обойдемся без автозака, — сказал Аверин, представив, как объясняет племянникам, что за странная машина приехала в поместье. — Мы заберем ее на моем автомобиле. Владимир обеспечит охрану.
— Ты здесь один? — спросил он у дива.
— Да, — ответил тот. — Я уже отвез хозяина и благородную госпожу в поместье под защиту вашего фамильяра.
Аверин вновь перевел взгляд на медика:
— Где бумаги?
— Вот, — врач протянул стопку документов. — И… — Он достал из кармана контейнер для стерилизации. — Тут два заправленных шприца со снотворным, на всякий случай. Если она испугается и передумает…
— Я не передумаю, — смотрящая до этого безучастно в пол Белицкая подняла голову. — Я хочу видеть того, чьей частью стану.
Владимир шагнул к заключенной и сжал пальцами ее плечо.
— А, это ты… глупый служебный пес, — усмехнулась она. — Ты меня поймал, и ты же теперь везешь меня на казнь?
Владимир ничего не ответил. Только, не церемонясь, толкнул ее вперед. Конвоиры, как по команде, расступились к стене.
Провожаемые редкими взглядами, они спустились вниз, в тюремный двор.
Владимир втолкнул Белицкую на заднее сиденье.
— Вы позволите мне сесть за руль? — обратился он к колдуну.
— Конечно, — ответил Аверин, садясь сзади. Белицкая демонстративно отодвинулась к окну.
Неприятная девица. Аверина слегка царапнуло это ее «я стану его частью». Впрочем, в разное время «частью» Кузи становились и взяточник, и убийца Сомов, и садист Даниил, и даже тот отвратительный похититель и насильник, Аверин запамятовал его фамилию. Кузю это совершенно не испортило. Аверин еще раз посмотрел на девушку. Нет, она не просто преступница. Она пропуск для Кузи в этот мир.