Он перенес меня на кучу тряпья, аккуратно ссадив посередине, и уселся рядом, прижимаясь и поглаживая, то плечи, то спину, то просто теребил волосы, будто не веря, что я перед ним, что я настоящая. А я тем временем добралась до хвоста, увидев кончик, осторожно обхватила и потянула на себя, ко мне на колени, тут же улеглась этакая прелесть. Где-то до трех метров длинной, он был весьма толстым, но гибким, его покрывала тонкие чешуйки, гладкие на ощупь, а еще он был горячим, очень горячим. От сосредоточенного рассматривания интересной части тела меня отвлек тихий вопрос: «Ты правда не боишься?». Я внимательно вгляделась в него, темноты я больше не боялась, но меня напрягало, что я не могу его рассмотреть, как следует, чтобы видеть эмоции, что бы понимать, что он чувствует. «Фархан, разве ты не чувствуешь меня? Мои эмоции?» - он улыбнулся, - «Здесь, я не могу ничего чувствовать». Он сказал это, как давно смирившийся, будто нет выхода и выбора, я не могла это так оставить, разве не любимая вдохновляет мужчину? Я расстегнула олимпийку, успела стянуть футболку, пока, наконец, до демона дошло, из-за чего я притихла. «Катя, что ты делаешь?» - спросил он севшим голосом. «Доказываю тебе, что ты можешь здесь чувствовать, что же еще», - проговорила, уже скинув кеды и потянув штаны вниз. Мне тут же помогли, уже целуя и обнимая.
Я почувствовал, как меня призывает тюрьма, видел, как замо́к закрывается, пытался сопротивляться, чтобы еще раз всмотреться в черты ее лица и сказать самые главные слова. Любимая прощай. Меня перекинуло в серые стены, этот воздух душил, я взревел от отчаянья, от боли и кинулся на дверь, царапая когтями, я бился в нее, потом крошил камни стен, пытаясь вернуться к своей женщине. Темница долго не терпела, меня скрутило, прошибая болью, все мышцы заныли, выворачиваясь, меня приподняло и кинуло об стену, хорошенько приложив головой. Не знаю, сколько я валялся, отключившись, но очнувшись, испытал полное опустошение, я не мог вернуться к ней, не мог сломать эти стены, я полное ничтожество. Я подтянулся и ушел наверх, на балки, устроившись там, впал в какое-то нездоровое оцепенение.
Меня разбудил звук, эхом отразившийся от серых стен, я опустил голову и не поверил глазам, моя девочка пришла, вошла в мою темницу, она тихонько пошла к моему лежбищу, переступая каменную крошку, а я спустился и тихо подошел к ней вплотную, сдерживаясь от желания, прильнуть к ней всем телом. Нужно было не спускаться или напугать, чтобы она ушла, но я не мог, я хотел верить, что она примет меня. Я обнял ее, не давая рассмотреть меня, но, не смотря, на мои провокации, моя девочка осталась со мной. Правда, она приняла мой хвост, за крысу. О, Темнейший, мой хвост и крыса! Я касался ее, не веря, что она здесь, может это все видение, воспаленного мозга, от отчаянья?! Малышка, обласкала мой хвост, заставив задать вопрос, правда ли она не боится меня. Моя девочка удивилась, не неужели я не чувствую эмоций, пришлось признаться, что здесь я ничего не чувствую.
Она начала раздеваться, собираясь доказывать мне, как я не прав. Любимая моя!
Он целовал меня, как безумный, разжигая во мне не костер, а настоящее пожарище. Наши языки сплетались в любовном танце, а руки срывали остатки одежды, будто мы не виделись месяцами, а не полтора дня. Он, оторвавшись от губ, проложил влажные дорожки по шее и слегка прикусил ключицу, прежде чем пировать на моей груди. Я дернулась от неожиданности, когда почувствовала на бедрах горячий хвост, он аккуратно поглаживал, позволяя привыкнуть к нему, пока губы демона терзали вершинки груди, а руки гладили нежную кожу живота. Я выгибалась под его ртом, стремясь быть еще ближе, а он, находил самые чувствительные местечки на моем теле и ласкал, заставляя забыть, где я и кто я, растворяясь в ощущениях.