— Эдим, если вам угодно, сэр.
— Отлично, пусть будет так. Скажи, Эдим, где ты научился ездить верхом на лошади?
— Я научился сам за последние два дня.
— Да, я и сам мог догадаться — редко приходится видеть более беспомощного всадника. Я наблюдал за тем, как мои мальчики сцапали тебя. Тебе известно, что держа поводья так, как это делал ты, можно раскроить лошади пасть?
— Нет, добрый сэр, я вечно буду вам благодарен за совет.
— Странно еще, что тебе удалось удержаться в седле без седла. Говоришь, ты едешь из Ира с поручением?
— Да, — ответил я и рассказал ему об осаде. Потом добавил:
— А теперь я могу взять на себя смелость спросить о том, кто вы такие, господа, и почему вы меня задержали?
Крупный человек усмехнулся.
— Можешь называть нас социальными реформаторами. Мы отбираем ценности у богатых и раздаем их бедным. Что до меня, то можешь называть меня Айвором.
— Понятно, мастер Айвор, — сказал я, поняв, что угодил в компанию грабителей. — То, что вы отбираете лишнее у богатых, — это я могу понять, но по какой логике вещей вы отдаете отобранное бедным?
Айвор расхохотался.
— Ну, с этим просто. Мы набираем к себе беднейших, так что, естественно, ставим себя на первое место в этой категории. Пока что мы едва-едва можем удовлетворить свои потребности, а на благотворительность мало что остается.
— Вы не удивляете меня, учитывая то, что я слышал о нравах Первого уровня. А как вы намерены поступить со мной?
— Поглядим еще, мой добрый демон. Если бы Ир не был осажден, мы послали бы требование о выкупе.
— А если бы синдики отказались платить?
Он усмехнулся.
— О, у меня есть способы заставить их; есть неплохие способы. Скоро ты познакомишься с одним из них.
Еще целый час блуждали мы по лесу и к ночи вышли, наконец, к лагерю разбойников. Айвор как-то по-особенному свистнул, и с деревьев ему ответили часовые. Потом мы вступили в лагерь — несколько палаток и лачуг, неровным кругом расположенных вокруг свободной площадки. Разбойников здесь было раза в два больше тех, что пришли с нами, а вокруг костров суетились оборванные женщины и дети.
Пришедшие обменялись возбужденными фразами. Большей частью я не улавливал смысла из-за особенностей диалекта. Меня привязали для безопасности к дереву, к которому уже был привязан какой-то человек. То был тучный господин в богатых, но несколько потрепанньх одеждах. При виде меня он отпрянул.
Я сказал:
— Не бойтесь меня, мой добрый сэр. Я такой же пленник, как и вы.
— Вы… ты говоришь?
— Вы же слышали меня, не так ли? — И я коротко поведал ему о себе и о своих злоключениях. — С кем имею удовольствие беседовать, сэр?
— Что ж, для чудовища у тебя, во всяком случае, неплохие манеры, — сказал толстяк. — Я — Эуриллус, солибрийский торговец, похищенный этими мерзавцами из гостиницы. Слушай, эти, которые тебя поймали, ничего не говорили о выкупе?
— Я ничего такого не слышал.
— Они отправились на встречу с посыльным, который должен доставить из Солибрии выкуп за мою жизнь и свободу, а вместо этого они, кажется захватили тебя. О, ужас! Если деньги не прибыли, я не ручаюсь за свою жизнь!
— Что они могут сделать? Ведь если они убьют вас, то никакой надежды на получение выкупа у них не останется.
— У них есть отвратительная привычка посылать время от времени родственникам пленника кусочек его тела, чтобы напомнить о своих требованиях.
— Боги Нинга!
— Ох, чума! — воскликнул Эуриллус. — Сюда идет сам Айвор.
Курчавый гигант остановился перед нами, уперев в бока массивные кулаки.
— Ну что, сударь, — обратился он к Эуриллусу. — не явился твой человек, хотя мы давали ему два часа форы. Ты ведь знаешь, что должно теперь случиться?
Эуриллус повалился на колени, вопя:
— О, умоляю вас, хороший, добрый, милостивый капитан! Подождите еще день! Не калечьте меня!.. Не надо…
И он продолжал рыдать, а, рыдая, не переставал причитать.
Айвор сделал своим людям знак, и те грубо поставили Эуриллуса на ноги, развязали его и потащили через свободную площадку к пеньку. Там они стащили с него правый сапог, размотали портянку и силой поставили правую ногу несчастного на пенек. Потом один из разбойников ножом хладнокровно отсек Эуриллусу большой палец. Бедняга дико заорал. Затем его снова привязали к дереву, замотав ногу тряпками сомнительной чистоты.
Айвор сообщил:
— Думаю, этот пальчик придется по душе твоим родственникам. А если мы не получим ответа через неделю, к ним отправится следующая часть твоего тела. Когда мы переправим все, что можно отрезать, мы пошлем твою голову. Что тут поделаешь?.. Зато люди будут знать, что мы слов на ветер не бросаем. — Айвор повернулся ко мне — Ну, а ты, мастер Эдим, кажется, попадаешь в особую категорию. Сегодня вечером ты отобедаешь со мной и подробно расскажешь о себе и о своей миссии.