Когда пришло время, меня развязали и отвели в сплетенный из прутьев и коры домишко, служивший Айвору жилищем.
За моей спиной стоял охранник с арбалетом наготове, а подавали нам две женщины. Я понял так, что Айвор является мужем обеих, что, насколько я знал, нетипично для новарианцев.
Айвор играл роль добродушного хозяина, потчуя меня солибрийским элем. Мои усики, тем не менее, подсказывали мне, что за внешним дружелюбием скрывается враждебность и жестокость. К тому времени я научился уже довольно свободно распознавать эмоциональное излучение обитателей Первого уровня. Как гласит пословица, внешность обманчива.
Не видя причины его обманывать, я честно рассказал ему всю свою историю. Выслушав меня, он покачал головой и сказал:
— Ума не приложу, как мне извлечь прибыль из твоего пребывания здесь. Я не могу послать твоим хозяевам сообщение в осажденный город. А если ты не выполнишь поручение, то, похоже, вообще никакого Ира не будет. А если ты его выполнишь, то можешь оказаться вне пределов досягаемости — с кого тогда требовать выкуп?
— Я могу, обещать вам, что попрошу синдиков заплатить вам после победы…
— Дорогой мой демон, ты действительно так наивен?
— А что вы, сэр, думаете о моих шансах на успех? В том, разумеется, случае, если вы отпустите меня. Солибрийцы, кажется, приняли меня за паалуанина.
— А, невежественные дураки встречаются везде. О тех рыжеволосых варварах, что живут за горами, я ничего не знаю, но вот, что с Солибрией у тебя ничего не получится, это так же ясно, как и то, что вода течет вниз с холма.
— Почему же?
— Потому, что во время последних выборов боги ополчились против Солибрии и дали нам в правители недоумка.
— Как же у вас проходят выборы?
Айвор рыгнул и похлопал себя по животу.
— Знай же, о демон, что мы, солибрийцы, народ благочестивый. Столетия назад священные отцы решили, что, поскольку все во власти богов, то единственно разумный способ выбора правительства — жеребьевка. Боги, видишь ли, определяют результат и, любя древние и священные традиции, обеспечат выбор достойнейшего. Поэтому каждый год в метрополии проводятся празднования в честь Зеватаса и нашего собственного божества — Иммура Сочувствующего. Главная часть праздника — бросание жребия. Имена сотни солибрийцев, взятые в особом порядке с переписного листа граждан, выписывают на листочки бумаги и прячут их в ореховые скорлупки. Скорлупки опускаются в священный мешок и встряхиваются. Потом перед народом высший священник Иммура вытаскивает из мешка одну скорлупку, и тот, чье имя заключено в ней, становится на следующий год Архоном. Второй жребий делает человека Цензором, ну, и так далее, до тех пор, пока все высшие должности не будут разобраны. Я не хочу, чтобы меня обвиняли в недостатке благочестия, — с усмешкой сказал Айвор, — но должен признаться, что боги порой делают странный выбор.
— Но, — заметил я, — всем ведь известно, что обитатели Первого уровня бывают умными, а бывают и дураками…
— Тише, мастер Эдим, если не хочешь, чтобы тебя обвинили в святотатстве! Ибо это — еще один из наших основных принципов: все люди созданы равными и поэтому должны иметь равные права. Великий реформатор, Псоанес Справедливый ясно доказал это, когда сверг феодальный режим. Логика его была железной: если бы некоторые в самом деле были умнее и талантливее, чем остальные, то это было бы нечестно по отношению к глупым и бездарным. Но такого быть не может, ибо всем людям известно, что боги — мудры и добры и желают человечеству только хорошего.
— В таком случае боги нашего, 12-го уровня, довольно глупы, — ответил я, — но, возможно, в этом мире все обстоит по-другому.
— Несомненно, несомненно. Но, как бы там ни было, роль главы кабинета, Архона, досталась на сей раз Гавиндосу из Одрума, борцу по профессии. Теперь, когда он стал правителем, результаты налицо. Ты видел на границе какую-нибудь охрану?
— Нет, и это меня озадачило. Мне было велено предстать перед ней и предъявить мои документы — те, что ваши люди у меня отобрали, — чтобы удостоверить личность.
— Им не платили несколько месяцев, и они решили, что уж лучше дезертировать, чем сдохнуть с голоду. Конечно, такая ситуация имеет свои смешные стороны — мы теперь не боимся, что они вздумают прочесывать лес и схватят нас. Мы даже, подумываем уже о том, чтобы захватить какой-нибудь соседний городок и установить там свое правление. В лесу только летом хорошо. Но для зимних холодов наши лачуги слишком ветхи, а крыши совсем не защищают от дождя.