— Она больше не сбежит, — Азазель повернулся, и я увидела лицо Белоха, угрюмое, как у ребёнка, которого лишили игрушки.
А потом Белох встретился со мной взглядом и улыбнулся.
— Не волнуйся, дитя моё. Азазель не причинит тебе вреда. Он не посмеет. Он должен что-то доказать самому себе, когда дело касается тебя, и я знаю, что у тебя сильный дух, достаточно сильный, чтобы позволить ему найти ответы на то, что его беспокоит.
Я не была уверена ни в чём подобном, но спорить не стала, грациозно поднявшись. Азазель не отодвинулся, и он был слишком близко, опьяняюще близко. Боже, если кто и был сексуальным демоном, так это Азазель. Стоило мне только взглянуть на него, и я почувствовала, как внутри у меня всё тает.
Он крепко схватил меня за руку, и я подумала, не останется ли у меня синяков. Будь у меня хоть капля здравого смысла, я бы отдалась на милость Белоха — комфорт и безопасность библиотеки против опасного присутствия Азазеля. Но я знала, что не сделаю этого. Я знала, что последую за Азазелем, куда бы он меня ни повёл, и не знала почему.
Мы были уже в дверях, когда Белох снова заговорил, и от его слов у меня лёд застыл в венах.
— Не надо так волноваться, моя дорогая Рейчел. Азазель не причинит тебе вреда. На самом деле, ты должна считать, что тебе повезло. Не каждая женщина может трахнуть Падшего Ангела.
Глава 10
— О ЧЁМ ЭТО ОН ГОВОРИЛ? — требовательно спросила я, когда Азазель вывел меня из здания.
— Тихо. Мы обсудим это, когда вернёмся домой.
— У нас нет дома, — отрезала я. — И я никуда с тобой не пойду, пока ты мне всё не объяснишь.
— Пойдёшь.
И он был прав. Его хватка на моей руке была нерушимой, и я уже имела опыт общения с его железной волей. Он вырубит меня, наложив на меня какие-то странные чары, сделает всё, что было в его силах, чтобы заставить меня подчиниться и его сила была впечатляющей.
Он провёл меня мимо людей в форме, которые толпились у реки, как будто ожидали чего-то, и я чувствовала, что они наблюдают за нами. Мы резко остановились, когда их массивный предводитель оказался перед нами.
Это должно было быть забавно — по сравнению с худощавым, жилистым телом Азазеля, этот мужчина был огромным, подавляющим. Он должен был пугать меня больше, чем Азазель. Но были и другие виды страха.
— Куда вы её ведёте, милорд? — это почтительное обращение прозвучало саркастически для моих ушей, и Азазель ещё сильнее сжал своими пальцами мягкую плоть моего предплечья.
— В дом на улице Сидар. Белох отдал её под мою опеку. Сожалею, что вынужден вас разочаровать, — сарказм сочился из его слов и мужчина, нахмурившись, сдвинул брови на переносице.
— Зачем ему это делать? Она была обещана нам.
— Вам лучше спросить его самого, не так ли? — сказал Азазель, но я видела тревогу в его голубых глазах. — Кроме того, разве она не должна была сначала пойти к Разрушителям Правды?
— Мы возьмём её, когда они закончат с ней.
— Вам, как и мне, хорошо известно, что обычно после того, как Разрушители Правды заканчивают, остаётся не так уж много.
Похоже, он понятия не имел, какое впечатление произвели на меня эти слова.
— Отличное замечание. Поэтому я беспокоюсь, что он отпускает её с вами. Она должна остаться здесь.
— Повторяюсь, обсудите это с Белохом.
— Вы знаете, что я не буду этого делать.
— Тогда отойдите в сторону.
На мгновение показалось, что огромный мужчина прям вибрирует от ярости, нависая над нами. Но потом он лаконично кивнул и попятился.
— Я выставлю охрану у дома, — сказал он. — Чтобы вновь не возник риск потерять её снова.
— Очень любезно, — пробормотал Азазель. — Но в этом нет необходимости. Она никуда не пойдёт без меня.
— Пока ты не отдашь её Разрушителям Правды.
Я чувствовала его колебания, хотя сомневалась, что предводитель заметил это.
— Пока я не отдам её Разрушителям Правды, — спокойно согласился Азазель.
И не слишком мягким рывком он потянул меня в бесконечную ночь Тёмного Города, где тени сомкнулись вокруг нас.
До тех пор, пока он не передаст меня Разрушителям Правды, которые ничего не оставят, когда закончат со мной. Неужели он спас меня от Нефилимов только для того, чтобы передать в равноценные руки Тёмного Города? Пока он вёл меня по пустынным улицам, я оглядывалась в поисках любого возможного пути к бегству. Если я уйду от него, то уже не знаю, куда пойду. Я уже знала, что люди, живущие здесь, ничем не помогут, и у меня зародилось сильное, хотя и запоздалое подозрение, что Белох вовсе не такой милый, рассеянный профессор, каким он казался.