Но он уйдёт, а я умру, и почему это должно было иметь значение? И всё же это имело значение.
— А если я пообещаю не выходить за тебя замуж? Думаю, я смогу пережить такой сокрушительный удар по своему сердцу, — я пыталась казаться циничной, но в моём голосе прозвучала лишь нотка уязвимости, и я пожалела, что не заткнулась на хрен. Я скривила рот в подобии улыбки. — Давай просто будем друзьями с привилегиями.
— Мы не друзья и никогда ими не будем.
Чёрт, мы снова вернулись к немногословному диалогу.
— Тогда кто же мы? И не говори, что мы смертельные враги — это уже в прошлом, и ты можешь это признать. Кто мы такие?
— Вынужденные союзники. Я решил, что не хочу, чтобы Разрушители Правды добрались до тебя.
— Тогда зачем ты вообще притащил меня сюда? — это был разумный вопрос, и я ожидала ответа.
— Чтобы найти правду любой ценой. Я передумал.
— Но почему? Потому что мы трахнулись? — я намеренно употребила это грубое слово. Секс без любви — это траханье. — Ты вдруг стал заботиться обо мне?
— Нет. Потому что я внезапно начал презирать Белоха.
Я хотела получить ответы — не его вина, что они мне не понравились. С другой стороны, я не была уверена, что верю ему. Когда он впервые привёл меня в обманчиво уютную квартиру Белоха, между ними висела сильная скрытая враждебность. В этом не было ничего нового.
— Так что же нам теперь делать? — спросила я самым практичным тоном.
— Я ещё не решил, — он резко поднялся, оглядывая комнату, и я вдруг вспомнила о камерах. Они были повсюду в доме? — Пойду прогуляюсь, — сказал он тоном «я не беру пленных».
Мне не нравилось чувствовать себя пленницей.
— Можно мне пойти с тобой?
— Нет, — решительно ответил он. — И ты уже видела, что может случиться, когда ты бродишь одна.
— Но ты защитишь меня, — возразила я.
Он долго и пристально смотрел на меня.
— На твоём месте я бы на это не рассчитывал.
ПРОХЛАДНЫЙ ПОСЛЕПОЛУДЕННЫЙ ВОЗДУХ был тяжёлым от приближающейся грозы, когда Азазель направился к старому ресторану и вошёл в лабиринт комнат под ним. Сколько он себя помнил, Белох был его врагом. Он был гораздо сильнее, чем должен был быть. Хотя Азазель знал, что Тёмный Город существовал так же долго, как и Падшие, а возможно, и дольше, детали были неясны. Воспоминания о собственном заточении здесь были невероятно смутными — он мог вспомнить боль, отчаяние и свою решимость выжить, и не более того.
Он отказывался просить своих врагов об одолжении — особенно когда они, подобно Белоху, наслаждались властью и пытками. И всё же он стоял здесь, в логове Белоха, в качестве просителя. Если он хочет вывести её отсюда в целости и сохранности, ему понадобится согласие Белоха.
— Пожалуйста, — сказал он, и это слово дорого ему обошлось.
Белох посмотрел на него и рассмеялся.
— Ты влюбился, Азазель? — он ворковал, сидя в кресле у камина, скрюченными пальцами он гладил рассерженного кота. — Как мило! Я думал, ты твёрдо решил не стать жертвой Лилит. На самом деле, раньше ты утверждал, что тебе удалось уложить её в постель без эмоций. Ясно, что ты лгал, либо мне, либо себе.
Азазель смотрел на него, сохраняя невозмутимое выражение лица.
— Влюблённость — удел слабоумных людей, — сказал он. — Кроме того, Лилит не помнит о своей соблазнительной силе, она неуклюжа, как школьница.
— Я так понимаю, что школьницы бывают просто очаровательны, — пробормотал Белох. — Хотя, боюсь, я этого не знаю. Соблазн плоти вызывает у меня отвращение. Но есть вопрос, который меня действительно интересует. Ты вкусил её кровь, пожиратель крови?
— Нет. Ты знаешь это проклятие так же хорошо, как и я. Она не моя пара, а мы питаемся только от наших пар. Я вообще не испытывал тяги к её крови.
Он сомневался, что это правда. Он чувствовал запах её крови, пульсирующей под кожей, и его клыки начали рефлекторно удлиняться. Он боролся с этим. То, что он её трахнул, было достаточно непристойно. Пить её кровь в таинстве, предназначенном для связанных браком супругов, было бы величайшим издевательством.
Единственная причина, по которой он поддавался искушению, заключалась в том, что он так долго не был в Шеоле. Слишком далеко от питательного дара Источника. Вполне естественно, что он начал реагировать на неё на чисто интуитивном уровне. Вполне естественно, что он сопротивлялся этому.
— Интересно, верю ли я тебе, — задумчиво произнёс Белох.
— Мне плевать, веришь ты мне или нет. Я хочу, чтобы ты отпустил её. Мы можем найти другие способы получить от неё нужную нам информацию.