Но они никогда бы не выудили информацию, которую она заперла в своём разуме, и Разрушители Правды поклялись достать эту информацию. И может он бы усомнился в своём решении, если бы у него не было доказательства, что она представляла опасность для него.
Теперь у него было это доказательство. Он был привязан к ней, был её частью — его кровь и его семя — а она была частью его. Приняв его жидкости, она забрала его независимость. Они были связаны, плотью и чувствами. До тех пор пока они не убьют её.
— Отведите ей к Разрушителям Правды, — резко сказал он.
— Мы отведём её туда, куда нам заблагорассудиться, — ответил Енох, и Азазель не был уверен, что было хуже: казуальное смертоносное насилие или аккуратный садизм пытки Разрушителей Правды.
— Белох будет недоволен, если вы убьёте её, — равнодушно произнёс он, идя ва-банк своей единственной картой.
Он не оказывал ей никакой любезности, спасая от Разрушителей Правды. Но Падшим нужна была информация, которая была зарыта глубоко в памяти демона.
Лицо Еноха помрачнело.
— Мы никогда не нарушаем его приказов. Но он не станет возражать, если мы немного помучаем её. Вкусим то, чем ты насладился. Не каждый день выпадает возможность трахнуть Лилит.
Его кровь взревела в протесте, но он умудрился сохранить свой голос спокойным.
— Ты пожалеешь об этом, — сказал он. — Она наказание. Она заставит твоё мужское достоинство иссохнуть и ослабеть. Я обладаю иммунитетом благодаря пророчеству. Но вот никому из вас так не повезёт.
Ложь далась легко, повергая его в шок. Он не должен был быть в состоянии лгать.
Енох выглядел здорово напуганным, и мужчины, державшие Рейчел, заёрзали беспокойно, страшась даже прикасаться к ней. Хорошо. Хоть от этого он её избавил.
— Держитесь на расстояние, парни, — приказал Енох. — Не знаю, соврал или нет мальчик с крыльями, но она не стоит такого риска, — он вновь взглянул на Азазеля. — А я и не думал, что у тебя хватит смелости сделать это. Должно быть ты больше похож на нас, чем я считал.
Азазель даже не вздрогнул. Дождь лил как из ведра, промочив насквозь, и он чувствовал себя так, словно тонул. Он ничего больше не мог поделать.
Они потянули её прочь. Они прицепили железные цепи к её наручникам, и потащили её, отказываясь прикасаться к ней. Она ни разу не посмотрела в его сторону, не издала ни единого звука в протест, даже когда она упала на брусчатку из-за того, что они слишком сильно дёрнули её. Она просто с усилием поднялась на ноги раньше, чем они снова смогли дёрнуть за цепь. И она исчезла.
Они тянули меня по улицам, а дождь хлестал по нам. Я едва могла идти с наручниками на моих запястьях, и чувствовала влагу меж моих ног. Его влагу, результат того, чем мы занимались. Прямо перед тем как он отдал меня в руки убийцам.
Предательство. Я не могла ни думать, ни чувствовать, я просто продолжала шагать вперёд, то и дело поскальзываясь, жёстко падая и вновь поднимаясь на ноги. Я больше его не увижу. Либо они выяснят то, что им надо знать то, что было спрятано в глубинах моего сознания, либо не выяснят. В любом случае, я буду мертва.
Меня должно было это волновать. Я должна была попытаться сбежать. Но наручники были железными. Даже если бы они были тонкими, сомневаюсь, что я смогла бы сломать их. Если бы только они были бумажными. Это не важно. Ничего уже не имело смысла. Я была готова.
Меня пихали, и я падала на землю. Они смеялись надо мной. Ко времени как мы достигли здания, я была вся в ушибах и кровоподтёках, и едва могла идти, когда меня толкнули вперёд. Не в тёплое и уютное убежище Белоха, а в совершенно белую комнату, которая больше походила на больничную операционную со зрителями. Здесь были различные виды медицинского оборудования и другие предметы, назначение которых я не могла определить. Я уставилась на них, пытаясь заблокировать свой разум от боли в теле и от шока, возникшего от его ужасающего поступка.
Они подняли меня на стол, используя новые сдерживающие узы, несмотря на то, что наручники так и не сняли. Они едва управились, когда в помещение плавно вошли шесть созданий. Они были облачены в охватывающие монашеские мантии, капюшоны были низко опущены на головы, их лица оставались в темноте. Они ничего не сказали, просто устроились вокруг меня, и я поняла, что вероятно это и были Разрушители Правды. Мой стоический фасад начал трещать по швам, и я отчаянно стала озираться по сторонам и увидела Белоха, стоявшего позади них, с доброй улыбкой и нежностью в глазах.