АЗАЗЕЛЬ НАБЛЮДАЛ ЗА ПРОИСХОДЯЩИМ вокруг него со спокойствием, которого не чувствовал уже много лет. Он не собирался думать о том, когда, как и почему. Он не доверял пророчествам. Но он знал, что так и должно быть.
Зал совета быстро опустел после резкого заявления Рейчел. Элли и женщины увели её прочь, а остальные Падшие отправились восвояси. Остались только Михаил и Разиэль. Михаил, воин-одиночка, который редко спаривается и питается лишь минимальным количеством крови Источника. У него был вечно голодный взгляд, волосы тщательно выбриты, а мускулистые, покрытые татуировками руки напряжены от гнева. Разиэль выглядел таким же встревоженным, готовым к другому виду битвы. Азазель знал, что сейчас произойдёт.
— Тебе не нужно пытаться отговорить меня от этого, — сказал он. — Решение уже принято.
— Ты можешь передумать, — сказал Разиэль. — Большую часть последних семи лет мы едва обходились без тебя. Я не знаю, что мы будем делать, если ты умрёшь.
— Ты хочешь умереть, — сказал Михаил грубым голосом до того, как Азазель успел возразить. — Мы все это видели.
Отрицать это было бы бесполезно, даже если бы он мог. И этим двум мужчинам он доверял больше всего на свете.
— Я хотел умереть, — поправил его Азазель. — Тебе ли говорить о желании смерти, Михаил. Ты врываешься в любую битву, какую только можешь найти, и просто удивительно, что ты так долго выживал.
— Не меняй тему разговора, — сказал он. — Битва заложена в моей природе — это моя цель в жизни. Твоё дело править.
— Уже нет. Разиэль правит, и правит мудро. У меня есть другая роль, и я больше не борюсь с ней. Что же касается моего желания умереть, то отрицать его было бы бесполезно. Смерть Сары была… слишком тяжёлой. Никаких предупреждений, ни подготовки, и я устал от всего этого. Но я уже передумал.
— Потому что ты влюбился в демона? — Разиэль изогнул бровь. — Прости меня, если мне трудно в это поверить.
— Она такой же демон, как и я. Что, я полагаю, вполне возможно, если вы читаете свитки, — добавил он с несвойственным ему юмором.
В последнее время он начал находить некоторые вещи странно забавными, что всё ещё удивляло его.
— И всё же напрашивается вопрос. Ты хочешь сказать, что влюблён в женщину, чью смерть ждал последние семь лет?
— Нет. Конечно же, нет. Но связь остаётся, к добру это или к худу, и это наша единственная надежда.
— А если ты умрёшь? — спросил Михаил.
Азазель пожал плечами.
— Тогда я умру. Я прожил бесконечную жизнь, я был на земле в течение тысячелетий. Я не боюсь смерти, даже если я больше не принимаю её.
— А что, если смерть — это какое-то вечное проклятие, о котором мы ещё не догадались? — потребовал ответа Разиэль.
— Даже если так. Но я сомневаюсь, что это будет так. Я думаю, что для тех из нас, кто проклят, наша судьба будет вечным небытием. С достаточным осознанием, чтобы прочувствовать это.
— Для меня это звучит как ад, — проворчал Михаил.
— Звучит вполне мирно, — сказал Азазель. — Но сейчас не моё время. Мы спаримся и создадим связь, Уриэль узнает и это сведёт его с ума от беспокойства.
— И ты готов мириться с тем, что она твоя связанная пара? Даже если ваши чувства, скажем так, тёплые, ты не хуже меня знаешь, что такое привязанность к женщине. Она будет привязана к тебе и никакого иного выхода не будет.
— Я знаю.
— Она займёт место Сары, — сказал Михаил с убийственной прямотой, целясь прямо в сердце воина, и стрела нашла свою цель.
— Я знаю, — снова сказал Азазель. — Но она не будет Источником. Насколько я могу судить, у неё не осталось никаких сил, она полностью человек. И если мы обнаружим, что не подходим друг другу, мне придётся уйти из Шеола. Не думаю, что она станет проблемой.
— Ладно, — наконец сказал Разиэль. — Только постарайся не осушить её. Это решило бы мою проблему, но Уриэль может подумать, что это помешает счастливому браку.
— Труп невесты, — мрачно усмехнулся Михаил. — А почему бы и нет?
Азазель ничего не сказал.
ПРОБЛЕМА ПОДСЛУШИВАНИЯ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В ТОМ, что вы никогда не услышите ничего хорошего, никто не заговорит о вашем уме и красоте, или, чёрт возьми, даже о чём-то скучном, например о погоде. Скорее всего, вы услышите что-то такое, чего вам лучше не слышать. Иначе они сказали бы вам это прямо в лицо.
Конечно, это было просто смешно. Почему я должна думать, что он влюбился в меня только потому, что объявил меня своей избранной? Я представила себе, что парой в этом явно патриархальном обществе являлись те, кто, по их мнению, долго мог оставаться в состоянии покоя. Вся эта история с отравленной кровью была фальшивкой. На самом деле вся эта история с кровью, скорее всего, была чушью собачьей. Это не имело к нам никакого отношения.