Он скользнул рукой вверх и накрыл мою грудь, пальцами ущипнув мои соски, и спящий огонь снова ожил. Я прижалась попой к нему, потёрлась об него, и его внезапное рычание было истинной физиологической потребностью. Нечто такое также вибрировала во мне. Я повернулась в его руках, и он поцеловал меня, его рот всё ещё имел вкус солёной воды, и мне захотелось испить его. Я хотела поласкать его, как он ласкал меня, и я знала, что должна сделать.
— О, Боже, — пробормотал он слабо, и я вспомнила, что он может читать мои мысли. Моё тело вспыхнуло жаром от потока смущения, но он лишь рассмеялся, это был низкий гортанный звук, и сдёрнул с меня простынь.
Глава 22
АЗАЗЕЛЬ ЛЕЖАЛ НА ПОСТЕЛИ, ИСПЫТЫВАЯ идеальную агонию предвкушения, и всё же Рейчел внезапно занервничала. Он забыл об этом, невзирая на её похотливые мысли, в плане удовольствия она была практически новичком. Она может и знала чего хотела, но понятия не имела, как это осуществить. Он мог прочитать её замешательство, её стыд, и ему захотелось обнять её, защитить от всего, включая её собственной неуверенности. Но он также мог прочитать её желание, и он уже доказал, что сильно отличался от святого.
Он взял руку, которая впилась в его плечо, и провёл ею вниз по своей груди, медленно. Рейчел сжала руку в нервный кулак и, используя свои пальцы, он открыл его и положил её ладонь плашмя на его живот. Он задрожал от ожидания — даже её прикосновения было достаточно, чтобы свести его с ума.
«Ляг на спину и думай об Англии», — напомнил он себе, весьма позабавившись. И перенёс её открытую ладонь на свою напряжённую эрекцию.
Она попыталась одёрнуть руку, но он не позволил ей, удерживая её на своей твёрдой плоти, и спустя миг она успокоилась, позволив своим пальцам коснуться его, изучить его, обхватить его. Он накрыл своей рукой её руку, показывая ей движение, хотя это было опасное действие в его состоянии стремительного возбуждения. Она с идеальной точностью провела вверх-вниз, и когда он уже готов был остановить её, она выпустила его член. Он облегчённо выдохнул, лишь только для того, чтобы почувствовать её пальцы, вновь заскользившие по нему, коснувшись его чувствительной головки, медленно задвигавшиеся вдоль его бороздок и вен, и он едва смог подавить низкий стон.
Она быстро отвела руку.
— Я сделала тебе больно?
Его тихий смех был натянутым.
— Нет, — ответил он. — Ощущения слишком хорошие.
— Ох. — Казалось некоторое время она раздумывала над его ответом, и даже не видя её лица, он знал, что она улыбнулась в темноте. Он уже начал настраиваться на её каждое настроение, прихоть и реакцию. — В таком случае, — пробормотала она, и отпрянула от него, поднявшись на колени рядом с ним.
Он почувствовал лёгкое как перышко касание её рта к своему горлу, и вспомнил её укус под проливным дождём, её неосознанное подражание сакральному ритуалу спаривания. Она проложила дорожку из поцелуев вниз по его груди, пока он не почувствовал её влажный язык на соске, и он поднял руки, чтобы удержать её там, направить её, но затем опустил их, борясь со своей потребность всё контролировать.
Она сместилась ниже и затем остановилась, и он неосознанно сжал простыни в кулаки. Её рука снова отыскала его, и она закрытым ртом легонько коснулась его чувствительной головки. Он застонал, но на этот раз она осознала, что это был стон удовольствия, и она скользнула губами по нему. Эти невесомые прикосновения были агонией наслаждения. Её рот покинул его, и он сдавленно выдохнул, только лишь для того, чтобы её открытый рот сомкнулся на нём, как она взяла его в себя, глубоко засосав, её язык двигался вдоль него, и он изо всех сил постарался тут же не кончить. Он мог сделать это, напомнил он себе. Были вещи гораздо хуже, чем испытывать муку от удовольствия.
Или может быть, не было. Она стояла на коленях, склонившись над ним, и было достаточно просто притянуть её к себе. Он хотел её рот на своих губах, вкусить её, после того как он посасывала его. Но она не поддалась, явно не желая отвлечения, так что он довольствовался тем, что скользнул пальцами меж её ног и, отыскав влажность, ввёл в неё пальцы, а она сжалась вокруг них.
Она скользнула ртом ниже, пытаясь принять его полностью, а он отыскал её клитор и стал играть с ним большим пальцем, вторгаясь в неё пальцами. Она откликнулась, её рот двинулся вверх-вниз по нему с такой голодной неотложностью, что он понял момент, когда сорвался.
С придушенным стоном он опустил руки и притянул её к себе, посадив её на себя, готовый позволить ему оседлать его. Он направил свой член, и она нетерпеливо опустилась на него. Прекрасная чеканность их потребностей, и она низко засмеялась, принимая его. И потом, к его удивлению, она перекатилась на спину, потянув его за собой, так что их тела остались соединёнными, и он накрыл её, её ноги обхватывают его.