Суэла вздохнула. До половины наполнив стакан в серебряном подстаканнике крепкой, почти черной, заваркой, она слегка поболтала его, добавив кипятку из самовара. Потом поставила его на серебряный поднос вместе с хрустальной сахарницей и протянула мне. Проделав все то же самое еще раз, она уселась за стол с чашкой чаю в руках. Я вежливо отпила глоток — чай имел привкус кардамона, гвоздики и еще каких-то неизвестных мне специй.
— Восхитительно, — отставив в сторону горячий стакан, пробормотала я. — И так цивилизованно…
— Я заметила, что процедура чаепития помогает моим студентам расслабиться… — Склонив голову набок, Суэла прищурилась, Ее сузившиеся янтарные глаза стали похожи на кошачьи. — Но с вами моя уловка не сработала, верно? Вы взволнованы, да? Вам не терпится задать мне кое-какие вопросы… именно поэтому вы и пришли ко мне.
Я рассмеялась… немного нервно, признаюсь.
— А я и не знала, что вы специалист не только по Востоку, — хмыкнула я.
Это прозвучало немного резче, чем мне хотелось бы. Когда я нервничаю, то становлюсь немного… раздражительной. Думаю, я подцепила эту привычку от тетки, которая в таких случаях бывала просто невыносимой. Но Суэла была слишком хорошо воспитана — во всяком случае, она сделала вид, что ничего не заметила.
— В общем, так оно и есть. В свое время я училась у Юнга…
Она осеклась, заметив вспыхнувшее в моих глазах удивление. Если она училась вместе с Карлом Юнгом, выходит, ей не меньше восьмидесяти! По глазам ей вполне можно было дать годы, но во всем остальном… Да нет, не может быть!..
— Я хотела сказать, что училась в институте Юнга, в Цюрихе, — поправилась она.
— Потрясающе! Держу пари, Юнг знал много интересного демонах-любовниках!
— Согласна — но вы ведь пришли ко мне не для того, чтобы поговорить о Юнге?
— Нет, конечно. Видите ли, я пыталась отыскать какую-то ссылку на ту легенду о демоне-любовнике, похищенном коровой фей… кажется, вы называли его Ганконером. Это для книги, которую я пишу. В Интернете мне ничего не удалось найти — а там ведь есть практически все, что хоть как-то связано с фольклором, — поэтому я хотела узнать у вас, в каком источнике я ту найти ту историю, которую вы нам рассказывали.
— Источник исключительно устный, — пробормотала она. — не думаю, что об этом кто-то вообще когда-нибудь писал.
— Ооо… — протянула я, стараясь не выдать охватившего меня разочарования.
В конце концов, среди преподавателей как-то не принято рыдать… даже по поводу отсутствующего источника.
— Жаль… а может, и нет, — просияла я. — Из всего этого выйдет неплохая статья. Мы могли бы стать соавторами. А ваш источник… вы поддерживаете с ним связь?
— Нет. Этот человек умер давным-давно.
Взгляд ее слегка затуманился, и Суэла опять отвернулась к окну. Но у меня появилось чувство, что она не видит ни зеленой травы, ни сплошного ковра багряно-желтых листьев.
— Простите, — смутилась я. — Не хотела воскрешать грустные воспоминания. Вообще-то это не так уж важно…
Я попыталась встать, но она обернулась, взглядом пригвоздив меня стулу.
— Нет, это крайне важно — для вас, не так ли? Что именно вы хотите знать об этом демоне-любовнике?
Я послушно опустилась на стул, прикидывая, как ответить на этот вопрос, не упоминая о своих снах.
— Ну, я перерыла гору справочников, обнаружила много легенд о демонах-любовниках, однако не встретила ни одного упоминания о той, которую услышала от вас. А ведь она — своего рода история инкуба. Хоть какое-то объяснение, зачем ему понадобилось соблазнять всех этих несчастных женщин. И это делает его… в какой-то степени человечнее, что ли… Ну как в «Джейн Эйр», когда становится понятно, каким образом обманули Рочестера, заставив его жениться на Берте… или когда выясняется, что на Чудовище в свое время было наложено заклятие. Это объясняет их поступки и делает их…
Я прикусила язык, едва не ляпнув «достойными любви». Слава Богу, в последний момент мне удалось поправиться и вместо этого сказать «достойными получить свободу».
— Похоже, у вас для каждой сказки имеется какое-то разумное объяснение, — бросила Суэла, и я вдруг с удивлением подметила в ее голосе несвойственный ей раньше холодок.
Неприятно удивленная подобной реакцией, я чопорно выпрямилась.
— И — по-прежнему ни одного фольклорного источника, хоть как-то объясняющего данное явление! Ваша история о Ганконере могла бы стать звеном между фольклорным инкубом и байроническими героями готических романов. Жаль, что вы не помните ничего касающегося этого вашего источника…
— Я помню абсолютно все, — перебила она, поднявшись и нетерпеливым движением сбрасывая с плеч шаль.
Подойдя к небольшой дверке рядом со шкафом, она распахнула ее, и я увидела еще один, на этот раз встроенный, шкаф со множеством полок внутри.
— Пожалуйста, пейте чай, — пробормотала она, обернувшись ко мне с какой-то странной улыбкой на губах. — Это займет всего минуту.
Я услышала стук ее каблуков по деревянному полу — Суэла с трудом протиснулась в шкаф, который вряд ли был намного больше того чуланчика, что я обнаружила у себя в офисе. Я поднесла к губам чашку, мимоходом отметив, что чай уже почти остыл, и стала разглядывать ближайшую ко мне полку. Часть стоявших на ней книг явно была на фарси, однако не все — встречались книги и на немецком, и на французском и даже несколько книг на русском. Было немало и таких, которые были написаны на неизвестных мне языках. Одна, сразу привлекшая мой интерес, оказалась английской. На корешке из красной кожи золотыми буквами было написано «Демонология».
Я сняла ее с полки и отыскала содержание. Мой взгляд остановился на третьей главе. «Как вызвать и изгнать инкуба».
Я обернулась, но Суэла все еще продолжала рыться в шкафу. Я слышала звук выдвигаемых и задвигаемых полок. Мой взгляд снова обратился к лежащей на коленях книге. Одно легкое движение — и она исчезла в моем рюкзаке.
— Вот оно, — пробормотала Суэла, держа в руках небольшой голубой конверт. — Это единственный экземпляр, так что, прошу вас, не потеряйте его.
— Боже упаси! — поклялась я, сунув конверт в рюкзак. По странному совпадению, он оказался между страницами украденной мною книги. Я поспешно встала, решив уйти прежде, чем Суэла обнаружит пропажу. — И большое вам спасибо.
— Не за что. Надеюсь, это вам поможет, — сказала она и неожиданно добавила: — Мой источник дорого заплатил за эту информацию. Надеюсь, вы сможете мудро ею распорядиться.
Я пулей понеслась домой, каждую минуту ожидая, что меня остановит кто-то из охранников кампуса, обвинив в попытке обокрасть профессора Лилли. Вылетев за ворота кампуса, я едва не запрыгала от облегчения… однако радость моя оказалась недолгой — я заметила Диану Харт, караулившую меня на подъездной дорожке. Она стояла, прислонившись плечом к ярко-желтой «тойоте», должно быть, принадлежащей кому-то из ее постояльцев.
— Калли, есть минутка? Я как раз рассказывала о тебе этой молодой женщине — она из города.
Когда владелица «тойоты» обернулась, я с удивлением отметила, что каждый дюйм ее тела затянут в тугую лайкру, облегавшую ее точно вторая кожа. Даже темная коса, которую она небрежно перебросила через плечо, производила неизгладимое впечатление. Глядя на нее, я вдруг почувствовала, как безумно соскучилась… по урокам йоги в шесть утра, по соевому чаю — иначе говоря, мне безумно не хватало городской жизни! Господи, вдруг пришло мне в голову, я тут всего три месяца, а уже превратилась в полубезумную деревенскую клушу, которая верит в сглаз и заклинания и которая не вылезает из старого растянутого свитера! Ладно, ладно, насчет свитера я погорячилась, но после того, как похудела, мои джинсы действительно висели на мне как на вешалке.
— Привет! — с непередаваемым австралийским акцентом бросила мисс Йога. Говорила она так, словно рот у нее был набит гравием. — Диана сказала, что это вы написали книгу о сексуальных вампирах, от которой я в восторге! Я работаю на «Таймс» по договору — пишу разные статейки, — вот и подумала, не согласитесь ли вы дать мне интервью. Ах да — Джен Дэвис, — спохватилась она, протянув мне руку.