— Ну вот, наконец-то они немного успокоились! Пойдемте. Смотрите — вот сюда вы можете ввести данные поиска.
Джастин подвел меня к длинному деревянному столу, на котором на равном расстоянии друг от друга стояли три одинаковые лампы с зелеными абажурами — точь-в-точь такие же, какие бывают в читальном зале. Перед каждой из них красовалась древняя пишущая машинка и аккуратная стопка чистых картотечных карточек. Джастин пододвинул мне стул и указал на одну из машинок.
— Просто напечатайте имя того, кого ищете, и какую-нибудь ссылку на информацию, которая вам нужна. Потом отдадите карточки мне, а я введу их в компаратор.
Усадив меня за стол (точнее, не стол, а высокую конторку вроде тех, за которыми сидели в XIX веке клерки), Джастин вытащил комикс и погрузился в чтение. Повздыхав, я уселась перед этим чудом техники и кое-как заправила в него карточку.
Чертыхаясь, я напечатала первое из двух полученных от Антона Волкова имен и вытащила карточку, чтобы посмотреть, что получилось. К моему изумлению, вместо напечатанных букв на бумаге появилась целая серия дырок.
— Эй, послушайте…
— Печатайте, не обращайте внимания, — не поднимая головы, успокоил меня Джастин. — Компаратор распознает определенный набор отверстий, так что все в порядке.
Пожав плечами, я впечатала один за другим такие термины, как «проклятия», «вымышленное имя или кличка» и «последний известный адрес» и снова вытащила карточку из машинки. На мой взгляд, карточка сильно смахивала на швейцарский сыр. Потом я проделала то же самое со вторым именем, после чего отдала обе карточки Джастину. Он знаком попросил меня подождать, поспешно дочитал страницу комикса, потом взял у меня из рук обе карточки, посмотрел их на свет, осторожно оторвал крохотный клочок бумаги в том месте, где дырка была пробита не до конца, дунул и повернулся ко мне.
— Чтобы не было засора, — ухмыльнулся он. — Вы даже не представляете, какая с этим морока!
Поместив карточки в отдельные стеклянные колбочки с латунными крышками, он одну за другой опустил их в круглое отверстие, вырезанное в самом центре письменного стола. Я заворожено следила за ним. Раздалось громкое «шшшух», как будто колбы втянулись в пневматическую трубу, за этим последовал грохочущий звук, трубы мелко завибрировали, и я увидела, как между латунными прутьями закружился целый водоворот каталожных карточек.
— Ах вот оно что… Стало быть, это что-то вроде компьютера! — ошеломленно пробормотала я, увидев, как карточки сами собой выстраиваются неровными рядами.
— Простой компаратор, сконструированный Семеном Корсаковым в 1832 году, когда он служил чиновником в Департаменте статистики российского Министерства внутренних дел, действительно может считаться предшественником современного компьютера. Правда, большинству людей неизвестно, что помимо этого Корсаков сконструировал еще и многосложный компаратор, наделив его определенными… ммм… магическими возможностями. После семнадцатого года его тайно переправили в Вену, а потом, в конце тридцатых годов, сюда, в Нью-Йорк, чтобы он не попал в руки нацистов.
Наконец пневматическая труба выплюнула колбу с карточкой.
— Ага, вот и ответ на ваш первый запрос.
Джастин извлек из колбы испещренную бесчисленными дырками карточку.
— Осталось только прогнать ее через транслятор.
Джастин скормил карточку машине, которую я приняла за старинные часы с маятником. Что-то защелкало, зажужжали шестеренки, потом раздалось громкое тиканье, и через пару минут из него вывалилась карточка с четырьмя напечатанными строчками.
«Анжелика Дюбуа, ведьма, активно практиковала в период Французской революции.
Эмигрировала в Америку (1793).
Известные имена: Аннетт Дюнкерк (1793–1881).
Анджела Да Силва (1921–1959), Лос-Анджелес.
Настоящее имя и адрес неизвестны. Поиск продолжается».
— Что значит — поиск продолжается? — озадаченно спросила я.
— Если вы задали компаратору вопрос, он будет продолжать поиск, пока не отыщет ответ. И обычно это ему удается.
— И как долго он может искать?
— Трудно сказать. Судью Кратера, например, искал три с половиной года.
— Неужели? А бывает, что он?..
Я не успела договорить — из трубки выпала еще одна колба. Открыв ее, Джастин вставил карточку в транслятор, дождался, пока он закончит обрабатывать ее, и, прежде чем передать карточку мне, торопливо пробежал ее глазами.
— Хм… вот это уже интересно. Вы ведь сказали, что преподаете в Фейрвике, верно? Ну, вот вам ваша вторая ведьма.
Он протянул мне карточку. Я с интересом стала читать жизнеописание Франческо Руджеро, ведьмака, чье имя сообщил мне Антон Волков. За свою долгую жизнь он успел побывать придворным астрологом одного из Медичи, советником Екатерины Великой и полномочным представителем Бисмарка на Берлинской конференции. Добравшись до того места, где было указано его нынешнее имя и место проживания, я ахнула и едва не выронила карточку.
— Это, наверное, какая-то ошибка… — ошеломленно пробормотала я.
Джастин вытаращил на меня глаза. У меня над головой послышалось негодующее хлопанье крыльев.
— Многосложный компаратор Корсакова никогда не ошибается! — возмущенно отрезал он.
Я, не веря собственным глазам, еще раз перечитала последнюю строчку.
«Фрэнк Дельмарко, профессор истории, колледж Фейрвик, Нью-Йорк».
Глава 29
— Кто бы мог подумать, верно? — жаловалась я Ральфу, поспешно запихивая вещи в сумку. — Грубиян Фрэнк Дельмарко, любитель пива и поклонник футбола — ведьмак!
Ральф, устроившийся на самом верху экрана телевизора — наверное, чтобы я впопыхах не сунула его в сумку вместе с вещами, — сочувственно пискнул.
— Наверняка ему есть что скрывать — ведь ни одна живая душа в колледже не знает, кто он на самом деле! Может, он и явился-то туда для того, чтобы самолично полюбоваться, как сработает проклятие!
Ральф, поднявшись на задние лапки, снова пискнул.
— Знаю, знаю — у меня нет никаких доказательств, что это он наложил проклятие на семью Баллард. Это вполне может оказаться та, вторая ведьма — как ее?.. Анжелика Дюбуа. Но тогда какого черта он ошивается в Фейрвике, да еще под чужим именем? Не верю я в такие совпадения!
Я уже собиралась закрыть «молнию», но тут вдруг Ральф, пронзительно заверещав, одним огромным прыжком оказался в сумке. Ну просто белка-летяга!
— Нет-нет, я про тебя не забыла, но тебе не обязательно ехать домой в сумке. — Я вытащила пакет из магазина «XXI век» — внутри его ждало уютное гнездышко из шелковистой бумаги. — Прыгай сюда — тогда сможешь ехать на переднем сиденье.
Ральф с сомнением покосился на пакет, совершил еще один головокружительный прыжок и устроился на клавиатуре лежавшего на столе ноутбука.
— А ну брысь! Я ведь тебе запретила скакать по компьютеру! — Схватив отчаянно верещавшего Ральфа, я сунула его в пакет. — Или ты просто испугался, что я забуду взять ноутбук? Решил мне напомнить, да? Спасибо, малыш.
Убрав ноутбук в специальную сумку, я поставила его рядом со своей сумочкой, потом обвела взглядом комнату, чтобы убедиться, что ничего не забыла.
— Ну, по-моему, все, — сказала я мышонку.
И захлопнула за собой дверь.
Пришлось ждать еще почти полчаса, пока служащий гостиницы подгонит мою машину. Оставив щедрые чаевые, я влилась в плотный поток машин. Был уже пятый час, когда мне удалось наконец вырваться на Юго-Западную магистраль, — бросив взгляд на другой берег реки, я увидела багровый диск солнца, уже цеплявшийся нижним краем за крыши домов на Нью-Джерси. Опять придется ехать ночью, чертыхнулась я.
Единственное, чего я не учла, это снег. Я была так ошарашена сюрпризами, которые преподнес мне этот день, что забыла включить радио и послушать сводку погоды. Приди мне это в голову, я бы ни за что не рискнула свернуть с автострады, чтобы, срезав крюк, отправиться коротким путем, через горы. До Фейрвика оставалось не больше двадцати миль, когда вдруг повалил снег (уже потом выяснилось, что сильнее всего метель бушевала как раз в радиусе двадцати миль от Фейрвика). Сначала в воздухе закружились легкие снежинки, но спустя несколько минут повалил такой снег, что я с трудом могла различить разделительную полосу. Я даже подумала, не съехать ли на обочину, чтобы переждать снегопад, но к дороге с двух сторон вплотную подступал лес, от одного вида которого меня бросило в дрожь… я могла бы поклясться: между деревьями шевелятся какие-то тени. Что-то подсказывало мне, что стоит только остановиться, как машина увязнет в снегу и я замерзну до смерти, — в спешке я забыла заправиться, и стрелка указателя уровня бензина угрожающе приближалась к нулю.