– Именно. Видишь ли, Сосновое деревце, – Билл начал ходить вокруг Диппера медленными, аккуратными шажками. – у каждого свой организм и мое… вмешательство в его деятельность тоже влияет по разному.
– Билл… а можно как-то узнать последствия раньше, чем исправить уже будет ничего нельзя?
– Это не видно никому. Последствия могут отразиться на воспоминаниях, в конечностях, на органах – почти никаких ограничений.
– Понятно.
– Итак. Давай переведем тему.
Диппер кивнул и сел на серую траву. О чем говорить он решительно не знал. Что может быть интересно демону, который живет на порядок больше самого Пайнса? Вот и он не знал.
В голову пришел вопрос, который его интересовал так же сильно, как Измерение снов в целом: удивительно, но здесь его травм не было и в помине. Единственный раз, когда физическое повреждение было видно в этом месте – тот ожог о шкатулку.
– Билл, а почему тут нет моих переломов и… прочего?
– Я уже говорил, Сосенка, сюда перемещаешься ты, но не твое физическое тело. Сейчас у тебя нет плоти и крови, разве, что ее жалкая иллюзия.
– Точно… Но почему тогда был виден тот ожог? Он был и у тебя…
Биллу сейчас было совсем невыгодно разглашать нечто столь важное, как суть этой шкатулки, так и ее влияние на них обоих. Если Дипперу вдруг взбредет в голову избавиться от Билла – шкатулка дает идеальную возможность это сделать, пусть и с небольшой ценой в виде жизни Пайнса. И именно поэтому ему не стоит знать о сути этой вещи.
– Душу тоже можно покалечить. – Расплывчато ответил он. – Не стоит больше лезть к этой вещи. Просто держи ее на виду.
– Она… Может нанести более серьезный вред? – Спросил Диппер. Она, шкатулка, его очень заинтересовала, как артефакт. Опасный артефакт, надо заметить.
– Да.
– Билл, что внутри нее? Она не пустая. – Спросил Диппер, наивно полагая, что получит ответ.
– Тебе пора, Сосновое деревце.
Диппера окружила тьма, а привычное ноющее ощущение в конечностях вернулось вместе с противной головной болью в качестве мало приятного бонуса.
– Че-ерт. – Протянул он, стукаясь головой о мягкую подушку.
***
Знаете, какого это: вернуться в свою комнату, по которой скучал чуть ли не сильнее, чем по родным?
Это что-то.
Привычный беспорядок, любимая полутьма, незаправленная постель, кучи и кучи книг – вот он, мой Рай. И совсем неважно, что все эти книги я читал минимум раз по пять.
По моему мнению, исключительно моему, книги вообще вещь прекрасная. Какие бы я не читал, сколько бы не читал – никогда не надоедает и, наверное, не надоест никогда. Книга – как отдельная вселенная, и у каждой она своя. Красивая, красочная и неповторимая.
Я, упираясь на Стэна и Мэйбл, еле стоял на ногах. Представляю, как им тяжело. Особенно Мэйбл.
Они заволокли меня в комнату и опустили на кровать. Я тут же нормально лег, уткнувшись носом в родную подушку и промычал нечто неясное даже мне самому.
– Я пошел, детишки. – Прохрипел дядя Стэн, закрывая за собой дверь.
– Как ты, Дип-дип? – Грустно спросила Мэйбл. Хотя, казалось бы, чего грустить. Мы оба живы и относительно здоровы.
– Я – просто прекрасно, а ты? – Я приподнял голову, показывая Мэй свою улыбку, на которую она тут же ответила такой же.
– Я тоже хорошо. Знаешь, Диппер, а мне завтра будут гипс снимать! А когда каникулы кончатся я смогу пойти в школу.
А я и забыл, что у нас Рождественские каникулы. Ну, тот факт, что я встречу Рождество дома, а не в палате уже радует.
– Мэй. – Мэйбл посмотрела на меня, отрывая взгляд от разрисованного гипса. – Подашь, пожалуйста, сумку? И окно открыть стоит.
– Дип-дип, может не стоит? Ты только вышел из больницы и…
– Именно поэтому я и хочу покурить, нормально покурить, Мэйбл, там это делать было катастрофически сложно, особенно в моем положении. – Я кивнул на свои ноги. Одна по-прежнему была в гипсе, а вторая просто перебинтована. Зачем? Не знаю, честно.
– Хорошо. Но не кури слишком часто. Это влияет на твое здоровье.
– Ты не представляешь, как надоела эта фраза. Доктор Томпсон мне ее повторял каждый раз, и далеко не один, после того, как спалил.
Мэйбл выдохнула и пошла в коридор за сумкой. Я перевернулся на спину и с горем пополам положил подушку так, чтобы можно было полу-сидеть – полу-лежать.
Меня удивляло безразличие дяди Стэна. Нет, он никогда не был особо эмоциональным, но мы с Мэйбл угодили в больницу, причем не абы с чем, а он такой спокойный, будто ничего не произошло.
А еще Мэйбл совсем не обращает на это внимание. Я медленно, но верно перестаю понимать, что происходит в моей семье. После отъезда родителей мы начали отдаляться, а из дяди Стэна вышел действительно плохой родитель.
Мэйбл вошла в комнату и с явным нежеланием протянула мне сигареты.
– Может выйдешь? Я же знаю, что тебе это не нравится.
– Честно говоря, мне это отвратительно, Дип-дип. – Она скривилась, но села на постель рядом со мной. Такого грубого слова от нее я, если честно, не ожидал.
– Мэй… – Я выдохнул и положил сигареты на тумбу у кровати. Они подождут.
– Знаешь, Диппер, мне было скучно без тебя. – Она снова грустно улыбнулась.
– Мне тоже. Я бы тебя обнял, но… – Я приподнял руку в гипсе и улыбнулся. Мэйбл прыснула и тоже начала смеяться, бросившись обнимать меня самостоятельно здоровой рукой, пока загипсованная оказалась рядом с моей такой же.
========== Часть 9 ==========
Мы немного полежали молча, а потом Мэйбл заговорила.
– Когда я была в больнице… – Мэйбл будто задумалась, а стоит ли мне знать то, что она собирается мне рассказать.
– Говори, раз уж начала. – Плохое предчувствие появилось совсем неожиданно.
– Я услышала, как доктор Томпсон, он же отвечает за всех, кто пострадал в том туалете… Мне его жаль, представь сколько у него работы! – Она нервно рассмеялась, явно пытаясь выдать то, что сказала за то, что хотела сказать.
– Я знаю, что ты хотела сказать не это.
– Да…– Повисла короткая пауза и она продолжила. – На самом деле, Тим Грин уже несколько дней назад пришел в себя.
Меня передернуло. Тим мог рассказать, как это все случилось и тогда путь мне только в одно место.
Сердце так и норовило выпрыгнуть из грудной клетки и убежать далеко-далеко, пока я лежал неподвижно, пытаясь осознать сказанное и понять что делать дальше.
Можно обратиться к Биллу за помощью, ведь это он устроил то кровавое месиво в туалете, будучи в моем теле, я же совсем не при чем. Да я даже не могу сказать, что там случилось!
Упекут меня в психушку с раздвоением личности и шизофренией, вот и все мое радужное будущее. Ну, зато смогу разговаривать с Биллом, не боясь быть услышанным – там это норма.
Ну, а если меня посадят – я же там и года не протяну, это ужасное место.
– О чем задумался? – Мэйбл буквально вырвала меня из тревожных мыслей.
– Да так… – Расплывчато ответил я.
– Дип-дип… – Она подняла на меня сожалеющий взгляд. – Я… Я все видела, ты ни при чем! – Она замотала головой, пытаясь подтвердить свои слова. – Это Билл захватил твое тело, ты не мог ничего сделать.
– Мэйбл… – Я решил разломать на мелкие осколки ее представление о добром и невинном мне. – Я добровольно позволил Биллу взять мое тело. Временно, конечно. Я хотел, чтобы ты была в безопасности, но даже не думал, что дойдет до такого. Я не хотел, чтобы все закончилось… так.
– Диппер… – Она ошарашенно смотрела на меня.
Видимо, она была уверена в моей непричастности, уверена, что Билл насильно забрал мое тело, но… Я не хочу ей врать. И даже ни капли не жалею о том, что случилось. Тим Грин заслужил то, что с ним сделал Билл Сайфер.
– Да, Мэйбл, я не святой. Мне нужно было защитить тебя и я заключил с Биллом сделку.
Взгляд Мэйбл стал напуганным. Мне показалось, что она знает Билла намного лучше моего, но почему-то не хочет говорить об этом мне. И это странно, мы всегда делились всеми тайнами. Ну, не считая тех нескольких месяцев, когда я всё своё свободное время проводил с дневником и не видел ничего дальше собственного носа.