– Диппер… Немедленно расторгни сделку! – Мэйбл начала трясти меня за плечи. – Ты слышишь меня!?
– Да что такое? – Я тряхнул плечами, скидывая ладошки сестры. Это действие отозвалось ноющей болью.
– Диппер… Он тебя обманет, ты пострадаешь!
– Да с чего ты это взяла? – Я начал раздражаться. Это незнание ужасно бесило.
– Билл – демон!
– А я не знал! – Крикнул я, после чего вспомнил, что мы дома, как бы между прочим, не одни. – Ты все сказала? А теперь перестань кричать и объясни по человечески. Дяде Стэну не стоит знать о Билле, а то еще в дурку сдаст.
– Не сдаст. Диппер, Билл – плохой парень. Он воспользуется тобой и бросит.
– Но это не значит, что я не могу пользоваться им также, как он мной. – Парировал я.
– Ты не понимаешь! – Отчаявшись крикнула она.
– А ты объясни.
– Это может стоить тебе жизни, как ты не понимаешь!
– Все равно рано или поздно умрёшь, а когда – это другой вопрос, не очень важный, к тому же.
– Ты не прав.
– Может быть. – Я пожал плечами. – У каждого свое мнение о смерти, не думаешь?
Мне не очень важно, когда я умру. И даже не очень важно как. Меня больше волнует, как я буду жить до этого момента. Я не боюсь смерти, вот ни капли. Хотя, кто знает, как я поведу себя, смотря ей в глаза. Может буду делать все, чтобы уйти от нее. А может приму, как старого друга.
Мэйбл же – наоборот. Ей было важно все, начиная от момента смерти: она хотела умереть в глубокой старости среди внуков и детей, заканчивая тем, как будут проходить похороны.
А вообще-то, нам рано об этом думать. Нам еще даже двадцати нет, а мы уже о смерти.
– Диппер.
– Ну что еще? – Я заметил, что сказал это слишком резко, и мне стало неудобно перед Мэй, ей может показаться, что она мне надоела. Взгляд уже сам по себе начал переводиться к пачке сигареты, что так соблазнительно лежала на тумбе, ожидая своего времени.
– Я… Неважно. Я пойду ужин готовить.
– Извини, Мэй. Просто я устал.
– Я понимаю. Отдыхай, Дип-дип. – Теперь мне стыдно. Очень стыдно перед Мэйбл.
– Извини.
Она понимающе улыбнулась и вышла из комнаты. Наши характеры совершенно разные – у нее мягкий, покладистый, а у меня до чертиков скверный.
Я взял сигареты и закурил. Подойти к окну и открыть его не было возможности, а потому комната начала заполняться серым дымом. Из-за того, что сигарету я закурил всего одну это не было так яро заметно, но все же ощутимо. Потом придется конкретно проветривать, чтобы ничего не провоняло.
А еще меня мучает вопрос – как мне будут снимать такое количество гипса? А главное: когда? Скорее всего придется снова ехать в больницу, сидеть в приемной, ждать, пока врач меня осмотрит. Да и снимут его, скорее всего, не в первый же прием.
Хотя, боли я почти не чувствую, может просто привык, но такое чувство, будто я здоров, а двигаться не могу исключительно из-за этой гадости, склеившейся на большинстве моих конечностей.
Сигарета кончилась, а вместе с ней и спокойная сосредоточенность. В голову снова начала пробиваться паника.
Копы-то не знают, что издевался над подростками не я, а демон внутри меня. Если я скажу это в свое оправдание – меня тут же упекут в психушку на всю оставшуюся вечность, что мне совсем не улыбается.
Придется просить помощи напрямую у виновника “торжества”. Нужно узнать у Билла, как мне поступить, ведь если я начну соображать сам – наворочу таких дел, что расхлебывать придется долго и с идущими от души матами.
Я вернул подушку в лежачее положение и опрокинул на нее голову. Насчет усталости я не соврал Мэйбл – лежание круглыми сутками в неудобной постели пагубно отразилось на моем организме, хоть и были необходимость в лечении этого самого организма.
***
Диппер открыл глаза и оглядел серое пространство Измерения снов, которое ни капли не изменилось с его первого появления тут. Билла не было видно, но парень чувствовал, что демон тут. Он наблюдает за Пайнсом, и это напрягает.
– Билл. – Позвал он.
– Здравствуй, Сосенка. – Его голос был явно чем-то раздражен, и Дипперу это совсем не понравилось.
Неужели я оторвал Билла от важных дел? Хотя, какие могут быть важные дела у демона, да еще и в моей голове?
– Билл, Тим Грин пришел в себя. – Демон поднял бровь, вопрошая. – Он все помнит. Он может рассказать, что я это сделал. Я не знаю, как мне быть.
Билл решил подыграть. Конечно, он предвидел эту проблему заранее, заткнув Грину рот и связав по рукам и ногам, но Диппер об этом даже не догадывался.
Любая связь Билла Сайфера с обычным подростком, не считая самого Диппера, казалась парню вообще не очевидным фактом, и даже более того – настоящим бредом.
Он пришел к таким выводам отталкиваясь от поведения Сайфера. Тот относился ко всему человеческому роду с явным пренебрежением и даже некой ненавистью. Билл называл людей “мешками мяса”, не учитывая, что у них тоже есть разум и чувства. Он не брал в расчет всех людей.
Демон Разума и Безумия относился положительно лишь к некоторым личностям, в число которых входят единицы. Например Стэнфорд и Диппер Пайнсы.
Они отличались умом и сообразительностью. Они делали существование Билла не таким нудным. Они доверились ему, ошибочно полагая, что Билл не способен на предательство.
Так он воспользовался Фордом.
На очереди стоял Диппер. Являясь по-детски наивным человеком, Пайнс в упор не видел настоящих намерений Сайфера, будучи свято уверенным в полной, но относительной, покорности демона в своей голове.
Диппер был полностью уверен в том, что Билл сидит у него на крючке, пусть иногда и явно видно, что Билл преследует свои цели. И заметно, что при этом он не идет в разрез с целями самого Пайнса.
– Ты ничего не сделал, Сосенка. – Ухмыльнулся он.
– Но другие не знают, что это был не я! А если я скажу, что тогда мной управлял демон – мы с тобой проведем оставшуюся жизнь под успокоительным в психушке.
– Не переживай, Сосновое деревце. У этих мешков мяса не хватит сил сдерживать меня где-либо против моей воли.
–Но они будут держать меня, Билл! Ты находишься в моем теле. Пользуешься моим разумом. Заключил сделку со мной, в конце концов! – Сорвался Диппер.
– Не нервничай, Сосенка. – Билла начало раздражать подобное поведение мальчишки, но сейчас он не мог сделать ровным счетом ничего. Сначала надо подчинить себе его сердце, как бы приторно это не звучало, а уже потом воздействовать на разум. – Оставь это мне.
Билл подошел к напряженному парню. Грудь тяжело вздымалась, а глаза пылали раздражением и злостью.
Билл осмотрел парня под другим углом, и был вынужден признать одну вещь – Диппер Пайнс уже давно не ребенок. Его тело давно не мягкий комочек мышц, а вполне спортивный рельеф. На лице проявились острые скулы, ранее скрываемые детскими щечками. Карие глаза манили, затягивали вглубь, заставляя всматриваться, тонуть в себе.
Но Биллу было плевать. Он никогда не испытывал влечение к людям, и не собирался что-либо менять в этом плане.
Диппер Пайнс станет инструментом, не более. А как пользоваться им – Билл решил уже давно. Еще до своего унизительно падения от рук кучки жалких, бесполезных людишек, когда мальчишка показался ему необычным. Чего только стоит созвездие на лбу, которое тогда мальчик так яро скрывал кепкой, сейчас же его прикрывала отросшая густая челка.
Диппера можно назвать даже красивым. Если бы не его репутация, оставшаяся после начальной школы – он вполне мог дотянуть до уровня Грина, или даже обойти его.
Внешность нынешнего Диппера Пайнса портили лишь уставший вид и глубокие тени, залегшие под карими глазами.
– Как ты решишь эту проблему, Билл? Он навряд ли подпустит меня к себе ближе пары метров. За дверями палаты. – Диппер не понимал, почему Билл так смотрит на него. Оценивает.
– Ты забываешь, с кем разговариваешь, Сосенка. – Протянул Билл медленно поднимая взгляд золотистых глаз и устремляя его в карие. Полуулыбка-полуухмылка медленно расплылась по лицу демона. – Если у того ничтожества, – В голосе Билла снова появилось пренебрежение и ненависть. – есть хотя бы зачатки разума – его уже можно назвать моей марионеткой.