О “самоликвидации” из этого кошмара он даже не думал. Жизнь одна, а потому слишком ценна для подобного рода “выхода из плачевного положения”. У всего есть две стороны, и даже из его положения можно вынести плюсы.
Например: неприкосновенность, которой демон обеспечивал всех своих союзников, Тим судил именно по Пайнсам, не имея больше людей для наблюдения, а потому наивно полагал на защиту Билла, даже не представляя о его отношении к своей “скромной персоне”.
Тим погрузился в тяжелый сон, даже в нем ощущая тяжесть собственного тела, ноющие мышцы и легкую головную боль после долгого нахождения “в себе”.
Тим этого не признает даже себе, но он тайно надеялся на Мэйбл. Надеялся, что она вступится за него перед демоном.
А надежда, как известно, умирает последней.
========== Часть 10 ==========
Тихое постукивание розовых балеток о белый кафель больничного пола раздражал слух.
За прошедшее время гипс изрядно натер кожу, сделав ее жесткой и чувствительной. Она неприятно зудела, заставляя Мэйбл хмурится: медсестра, снимавшая гипс настойчиво советовала не чесать кожу и смазывать ее увлажняющим кремом.
Найти палату Грина не составило труда, доктор Томпсон с явной неохотой проводил девушку в нужное помещение.
– Там сейчас следователь Миллер, если хочешь – подожди, но, думаю, это надолго. –Мужчина пожал плечами.
– Я подожду, спасибо, мистер Томпсон. – Мэйбл благодарно улыбнулась и села на скамейку, что стояла несколько поодаль от палаты.
Следователь Миллер. О, она не по наслышке знала, как дотошно этот мужчина умеет выпытывать правду. Он мог пытать одними словами, умел давить на жалость. Мог добиться желаемого методом разговоров на абсолютно постороннюю тему. Он не скупался на слова, а все лишь для того, чтобы добиться истины, так необходимой ему сейчас.
Мэйбл понимала. И честно отвечала на вопросы. Правда лишь те, которые были ни коим образом не связаны с Биллом Сайфером в теле Диппера, а значит были совершенно бесполезны.
Она не торопилась. Дядя Стэн был дома и полностью уверен, что сразу после снятия гипса Мэйбл вернется, ну а Диппер спал, когда она выходила. Любые подозрения о встрече с Грином были абсолютно исключены.
Следователь вышел из палаты спустя около получаса. Мужчина устало потер переносицу и поднял взгляд, обращая внимание на Мэйбл. Вся усталость тут же сползла с лица, являя напускную веселость и энергию, блещущую через край.
– Здравствуйте, мистер Миллер. – Она поднялась с лавочки и также улыбнулась.
– Здравствуй, Мэйбл. Как Диппер? – Спросил он, подходя ближе.
– Нормально, извините, я к Тиму. Хочу узнать, как он себя чувствует, а потом мне нужно домой. Я правда спешу.
– Да, конечно. Я планирую заглянуть к Дипперу через несколько недель, узнать его самочувствие, да и может он что-то вспомнил.
– Может быть, но я в этом сомневаюсь – он бы сказал мне об этом. До свидания, мистер Миллер.
Она вошла в палату, где царил легкий полумрак. И это было странно, учитывая, что хорошее освещение – одна из важнейших вещей в больнице.
Грин не обратил никакого внимания на легкий скрип двери, продолжая думать о чем-то своем.
Ему правда хотелось выдать Диппера Пайнса со всеми потрохами, но кто поверит в то, что такой хилый на вид, да и не только на вид, подросток способен влегкую разобраться с кучей парней на порядок сильнее него. И возникало слишком много лишних вопросов, а в мистического демона, что тогда был вместо Пайнса никто не поверит, и мало того – отправят на остаток жизни в психушку.
Да, Билл Сайфер обещал ему смерть в страшных муках, если он обмолвится хоть словом о Пайнсе, а потому следователь ушел так ничего и не узнав – Тим списал все на травму головы, мол, не помню – и все тут.
– Тим. – Окликнула его Мэйбл.
Неожиданно вид парня полностью замотанного в бинт и чуть ли не по голову в гипсе, вызвал жалость. Не сказать, что Мэйбл хотелось пожалеть его, но в голову стукнуло понимание того, что даже такой отвратительный человек, как Тим Грин не заслуживает подобного. Никто не заслуживает.
Он медленно повернул голову в ее сторону, что отозвалось ноющей болью в шее. Говорить совсем не хотелось, но необходимость вынуждала.
– Здравствуй, Мэйбл. – Такое приветствие вызвало ничем не скрытое удивление на лице девушки, на что Грин лишь улыбнулся. А Мэйбл серьезно задумалась о его психическом здоровье. – Да, я тоже могу быть… обычным? Мне тоже свойственно улыбаться и здороваться, как обычные люди.
– Кхем, –Прокашлялась Мэйбл. – Ты хотел поговорить о…
– О Диппере. Точнее, о том, что внутри него. Мне нужна твоя помощь, Мэйбл. – Серьезно произнес он.
– С чего это я должна тебе помогать? Тебе напомнить, как ты отравлял жизнь моего брата? И ты еще просишь помощи!? – Повысила голос она.
– Я хочу попросить за это прощение. И хочу объяснить причину, по которой так с ним обращался. – Мэйбл вопросительно вскинула бровь и сложила руки на груди – ей совсем не верилось, что есть достойная причина подобного поведения. – Не знаю помнишь ты, или нет, ту встречу во дворе школы во время обеда? – Мэйбл нахмурилась, но кивнула. – Вот. С того момента… Знаешь, это сложно.
– Сложно назвать причину того, из-за чего пострадали все? Даже те, кто был совсем не при чем?
– Я ревновал. – Мэйбл так и застыла. Глаза округлились, а рот приоткрылся в немом удивлении.
– Как это? – Немного отойдя, спросила она.
– А как ревнуют, Мэйбл? – Усмехнувшись, спросил Грин. – После того, как ты увидела меня, скажем так, в не лучшем свете, я влюбился. Всю сознательную жизнь родители мне твердили, что я не должен показывать слабость перед другими, что меня тут же засмеют. А тут появляешься ты, и мало того, что не смеешься – пытаешься поддержать. Как я не пытался с тобой заговорить, везде маячил твой брат. Он был ближе всех к тебе, и я подумал, что если опозорить его в твоих глазах, ты отвернешься от него и заметишь меня. Но, как видишь, у меня ничего не вышло. – Он разочарованно рассмеялся над своей же глупостью.
А Мэйбл просто смотрела на него, как на умалишенного, и не могла сказать ни слова. Все, что она сейчас услышала отдавалось гулом в голове. Мысли не хотели собираться в кучу, а мозг никак не хотел начать обрабатывать полученную информацию.
Она не замечала за Грином даже близко похожих чувств в свой адрес. Лишь холод и презрение, но никак не любовь, или, хотя бы, симпатии, да еще и настолько давнюю.
Мэйбл привыкла считать Грина чуть ли не вселенским злом, после Сайфера, конечно, а тут выясняется, что он вовсе не такой отвратительный, коим хотел казаться. Он просто пытался привлечь ее внимание.
– Да, не вышло. – Кивнула она, продолжая витать где-то на периферии сознания. – Так. Стоп. Нет, ты не можешь… я не могу тебе нравится. Это было бы видно. Ты врешь. – В голове девушки явно ощущалась ее неуверенность в собственных словах, но до этого ей открыто признавались в чувствах, а тут… Она просто растерялась.
– Увы и ах, но нет. Мне бы и самому хотелось, чтобы это оказалось враньем.
– Может, лет пять назад я бы и растрогалась, но сейчас, Грин, я не хочу иметь с тобой никаких отношений, даже деловых. Что ты хотел сказать о Диппере? – Раздраженно спросила Мэйбл.
– Я заключил сделку с Сайфером. Подробности сказать не могу, но мне нужна ты.
– Если ты заключил сделку с Биллом, то помочь тебе уже никто не может, извини. Все, кто заключил сделку с Сайфером автоматически подписывают себе смертный приговор. И повезет, если без адских мук. – Мэйбл развернулась и открыла дверь, собираясь уходить.
– Мэйбл, я буквально отдал себя в рабство этому существу из-за вас с братом. Не считаешь, что хотя бы поговорить со мной об этом можно? – Попытался остановить ее Грин.
– Из-за нас? – Она медленно развернулась. В ее глазах плескалось пламя ярости. Напряжение последних недель так и норовило выплеснуться парой ядовитых фраз далеко не культурного содержания. –Ты лез к Дипперу, ты издевался над ним, ты затащил меня в туалет, ты заставил меня так к себе относиться! Мы с Диппером ни при чем, ты сам загнал себя в эту яму. И вылезать тоже будешь сам. Хотя, сомневаюсь, что у тебя это получится. – Впервые Тим увидел, как кричат шепотом. Он почувствовал все, что хотела донести до него Мэйбл, почувствовал ее ненависть к себе. И признал правоту ее слов.