–Не придирайся к словам.
– Бука.
– Какие планы на день? – Перевел тему Диппер.
– Их нет. Можно написать Кейт или Веронике и собраться погулять, а можно посидеть дома и посмотреть фильмы с тобой.
– А с чего ты взяла, что я буду дома?
– А где тебе еще быть?
– Ну, знаешь!
– Знаю, Дип-дип, поэтому и спрашиваю: какой фильм смотрим сегодня?
– Выбирай ты. – Выдохнул он, признавая поражение.
Мэйбл заговорчески ухмыльнулась и потерла ладоши, словно заправский вор.
***
– Мэйбл, Диппер? – Ханна закрыла дверь за Томом, что тащил в руках четыре пакета с продуктами – холодильник был совершенно пуст.
Шедшие из гостиной звуки стихли, а после двойняшки вышли в коридор. Как только Диппер увидел у отца непомерное количество пакетов, он тут же бросился забрать хотя бы половину. Мэйбл же подошла к маме и забрала у нее один-единственный пакет – Том не давал жене таскать тяжести, на что она неизменно отвечала, что не слабая и способна сама понести хотя бы два пакета, но, тем не менее, давала мужу взять большую часть на себя.
– Привет, мам. – Мэйбл улыбнулась и прошла с Ханной на кухню.
Сейчас они будут спокойно раскладывать продукты по местам, обсуждать события минувшего дня. И никаких вам демонов, шкатулок, колец, становящихся смертельно опасным оружием, словом, ни-че-го.
– Диппер. – Позвал Том.
– Что?
– Я хочу с тобой поговорить.
– Не поверишь, пап, но я даже знаю, о чем. Только давай в гостиной. – Диппер никогда не признается в этом никому, но деловая атмосфера кабинета отца всегда давила на него. Он вообще не любил деловую обстановку. Как минимум, потому что она предвещала долгую скуку.
– Пойдем.
В гостиной царил легкий беспорядок. На диване стояла миска попкорна, купленного еще во время ночевки подруг у Мэйбл. На журнальном столике, разделявшем большой телевизор и диван, стояли кружки остывшего чая, а на самом телевизоре все еще стоял какой-то мрачный фильм на паузе.
Полупрозрачная дверь закрылась как только Диппер прошел в глубь гостиной, впуская за собой Тома. Тот прикрыл дверь и повернул замок, чтобы кто-то из женской половины семьи не вошел и не прервал разговор.
Диппер сел на диван, где минутами ранее они с Мэйбл смотрели фильм.
– Итак, Диппер. – Мужчина занял привычное место на кресле, что стояло чуть поодаль от дивана. Он всегда садился именно туда.
– Я знаю, что ты спросишь и отвечу сразу: я просто устал, а Мэйбл как налетела со спины в этой чертовой маске…. Я думал, что уже умом тронулся. –Отчасти это так, шепнул мерзкий голосок внутри. – Я крикнул, потом замер, а она перестала смеяться. Потом провал.
– Хорошо, я это уже слышал. Теперь я хочу услышать правду, Диппер. Во-первых маски у тебя в комнате не было. Во-вторых, последний раз ты пугался Мэйбл лет в пятнадцать. В-третьих, сколько ты не сидишь – ни разу не вырубался. – Том замолчал, переводя дыхание. – Диппер, я – ваш отец. Я знаю, что тебя, что Мэйбл, как облупленных, и мне врать бесполезно. И про шкатулку тоже врать не стоило, я знаю, что ты не тронешь ничего у меня в кабинете даже под угрозой смерти, ну, а Мэйбл спокойно может зайти и взять, что ей нужно.
– Я так плохо вру, да? – Тихо спросил Диппер.
– Ужасно. – Твердо ответил Том, не пытаясь скрыть правду.
– Я… вырубился, потому что начал что-то вспоминать. Было ужасно больно – из-за этого кричал. Мэйбл постаралась меня прикрыть.
– Что ты вспомнил? – Том напрягся. Он облокотился локтями на спинки кресла и, сложив руки в замке, опустил на них подбородок.
Ему было интересно, как Диппер мог потерять память. Да еще и так выборочно. Нет, он мог поверить, что он упал с дерева, стукнулся головой, но когда они с Ханной приехали забрать детей домой, на Диппере не было даже повязки или царапин, хотя это случилось буквально день назад. Тогда он промолчал. Выполнил просьбу Форда не упоминать о нем. Но беспокоился за сына. Он боялся, что с Диппером случилось что-то плохое, переживал за Мэйбл. Но все было хорошо. И будет.
– Я не знаю. – Диппер тяжело вздохнул. – Что-то всплыло, но что… я не могу понять. Оно ускользает.
– Может стоит обратиться к врачу? Обещаю, мама не узнает.
– Нет, пап, я не больной. Я сам вспомню.
– Ладно, с этим разобрались. Шкатулка. Внутри нее что-то было, и это что-то осталось у вас.
– Я не…
–Диппер, я повторюсь, я знаю, когда ты врешь.
– Там было кольцо.
– Не перстень?
Диппер замер. Значит, он соврал, сказав, что не открывал шкатулку.
– Не знаю. Может и он. Я не разбираюсь в подобном.
– Кольцо у Мэйбл?
– Да. Можно она его оставит? Оно ей понравилось.
– Можно, почему нет? Это шкатулка передается от отца к сыну, а про ее содержимое не говорилось ни слова.
– От отца к сыну? – Переспросил Диппер. – Тогда почему ты ее забрал?
– Еще рано. Но потом она станет твоей.
Спасибо, пап, эта штука меня когда-нибудь убьет, а ты буквально отсрочил мою смерть.
– Рассказывай, что было пока мы уезжали?
– Да ничего. Мэйбл устроила ночевку, тогда же я познакомила с Кейт и она меня взбесила, потом разборки с Грином, каникулы… в общем, ничего интересного.
– Что за Грин?
– Одноклассник Мэй. Они не ладят, хотя, как я понял, она ему нравится. Не уверен.
– Ты присматривай за ней.
– Конечно.
В дверь тихо постучали и ручка дернулась, в попытке открыть дверь.
– Идемте ужинать.
Мэйбл стояла за дверью и явно слышала о чем они говорили, и как только отметила примерный конец разговора, тут же постучала и позвала их. Оба это понимали. Но они говорили тихо, почти неслышно, так что шанс того, что Мэйбл смогла что-то разобрать очень мал.
Том не сомневался, что Диппер не расскажет ей ничего лишнего, поэтому просто кивнул и поднялся с кресла.
Ужин проходил в привычной спокойной тишине. Кухня – место, где решались конфликты, принимались трудные решения, зависящие от мнения всей семьи, но даже этот факт не влиял на умиротворяющую атмосферу, которая царила в этой комнате во время приемов пищи. Просто было уютно, запах еды расслаблял, а окружающие люди подчистую стирали любое беспокойство одним своим присутствием в поле зрения.
Так было и сейчас. Идеальную тишину прерывало лишь тихое постукивание столовых приборов о тарелки. Каждый думал о своем, отдавая должное готовке Ханны – она всегда была потрясающей.
Том думал о работе, Мэйбл размышляла, что делать с Грином, Ханна мысленно разгребала горы документов, что ей придется разбирать еще долгое время, а Диппер гадал, что же случилось с Биллом и почему он исчез, не сказав ни слова.
Пайнс все еще чувствовал его где-то у себя в голове, но как ни пытался связаться с ним – натыкался на барьер, отдача от которой мучала его до самого вечера. Билл не хотел с ним связываться, поэтому и установил преграду между ними.
Вот только он не учел упертость Диппера, присущую всем Пайнсам.
Парень каждый день с поразительным упорством пытался с ним связаться, даже не смотря на головную боль, которая постепенно усиливалась. Диппер уверял себя, что привык к ней, так было легче. Он отдалялся от боли и утыкался в книги или экраны гаджетов. Общался с сестрой и родителями, делая вид, будто все хорошо, но он волновался. Билл блуждал у него в голове, и Диппер не мог ему помешать. Или помочь – зависит от ситуации.
А на следующий день после возвращения родителей пришел Адам Миллер.
Он вежливо попросил позвать Диппера, представился его другом. И Ханна позвала. Сказать, что Диппер был удивлен – не сказать ничего. Он и думать забыл о Миллере, что обещал вытащить Диппера на прогулку, как только тот сможет стоять на ногах.
– Мистер Миллер, не сочтите за грубость, но я никуда не пойду. – Диппер не любил гулять. Не любил бессмысленных блужданий по городу. Зачем ходить туда-сюда, если можно провести время с пользой? Просто так.
– Нет, Мэйсон, мы пойдем. И, кстати, я для тебя уже не детектив – мистер Миллер, а просто Адам. Я хочу стать тебе другом, а ты сопротивляешься.