– Диппер, помоги сестре накрыть на стол. – Вырвал меня из мыслей тихий голос мамы.
Я кивнул и на автомате начал расставлять посуду.
Из головы не выходила мысль, что что-то не так. Что-то изменилось, и вернуть все назад уже не выйдет. Вот только я не могу понять, что именно.
Мысль крутится в голове, но поймать ее никак не получается. И что с этим делать я тоже не знаю.
Надо достать дневник. Может тогда все встанет на свои места. Может тогда я вспомню то, что забыл. Хотя бы частично.
И пусть все отчаянно уверены, что я все помню как надо, но я знаю, я забыл нечто важное. Важное для меня самого.
***
Мирные школьные дни тоже казались мне чем-то неправильным, не моим. Я настолько привык к издевкам Грина, привык ходить в основном после звонка, что просто идти по коридору и здороваться с другими для меня стало чем-то странным.
А Мэйбл вела себя как обычно. Будто не было никаких демонов, ссор, туалетов. Ничего.
Она уделяла особое внимание моей личной жизни. Я не знаю, в чем так провинился, но Мэйбл отчаянно пытается сделать из меня и Кейт пару. Вот просто взять, и заставить нас встречаться. А самое главное – Кейт ведь не против!
Даже несмотря на то, как грубо я себя вел по отношению к ней.
Я вернул свою хорошую успеваемость, поэтому учителя снова стали ждать от меня покорения небывалых высот, ну, а я стараюсь соответствовать их ожиданиям, грызя гранит науки не только днем, но и по ночам.
***
Вечер наступил неожиданно быстро.
Мэйбл крикнула, что уходит и ближайшие часа два ее можно не ждать, и я морально начал готовиться к воровству у собственной сестры. Нет, я просто возьму дневник, пролистаю его и положу на место так, чтобы она ничего не узнала.
Только сначала его надо будет найти, что тоже будет непросто, учитывая “творческий беспорядок” в комнате Мэй.
Она ушла, входная дверь тихо щелкнула, закрываясь, и я подошел к комнате Мэйбл. Я нервничал, хотя точно знал, что она ничего не узнает. И все равно руки мелко тряслись.
Я открыл дверь и вошел внутрь. В глаза ударило много-много-много розового и голубого. Я думал, что ослепну, ведь привык к полумраку собственной комнаты.
Я осмотрелся. На столе лежала стопка учебников, куча папок, тетради, пенал и прочая канцелярская утварь. Дневника там не было точно.
Дальше шкаф. Тут все было на порядок сложнее. У Мэйбл шкаф заставлен не только книгами и одеждой, как это привычно видеть, но и резинками, сережками, в общем всем, что не уместилось на подвесных полках.
Одна из полок шкафа была уставлена книгами. Там было все, начиная с ужасов, заканчивая средневековыми романами и самой разной классикой. Я аккуратно просмотрел все книги, надеясь найти дневник, но его там не оказалось.
Оставалась только прикроватная тумбочка и сама кровать.
В тумбе нашлось много всего… интересного, кроме нужного мне.
А кровать мне осматривать не хотелось – не смотря на всю нашу схожесть, постель мы заправляли по разному. Я складывал одеяло вдвое и застилал постель, а Мэйбл просто натягивала его, не оставляя ни единой складки.
И тем не менее, я откинул одеяло и поднял подушку – снова пусто. Ощупал саму подушку – ничего. Я заправил постель примерно так, как было и отошел в центр комнаты.
Может Билл ошибся и дневника у Мэйбл нет вовсе? Но тогда почему он был так уверен, что он тут?
Я опустился на мягкий ковер и снова осмотрелся. Мое внимание привлекла коробочка под кроватью. Она совсем небольшая, чуть больше обувной.
Я потянулся и достал ее.
На крышке была куча наклеек с единорогами, которые Мэй клеила везде, где можно, да и нельзя – тоже тем двенадцатым летом.
Я открыл ее. В ней лежала обычная ручка, розовый блокнот в наклейках и сама упаковка наклеек. Только коробка была глубже. Под этим всем явно было что-то еще.
Я достал блокнот и замер. Передо мной был дневник под номером один. На обложке также была шестипалая ладонь, только теперь это была не просто позолота, оно напоминало настоящий металл.
Дневник был достаточно увесистым и по виду ему можно было дать раза в три больше времени существования, чем тому, который у меня.
Оттуда торчали несколько закладок и какой-то листочек.
В голове вспыхнула боль, а перед глазами потемнело
***
– Диппер! Смотри, смотри! Это же настоящий-настоящий единорог! –Верещала Мэйбл, пока Диппер искал в дневнике информацию об этом светлом существе.
Сзади толпились Гренда, Кенди и Пасифика – вечные спутницы Мэй и неприятная личность номер один, после Глифула.
Позади них были кованные ворота, а вокруг изумрудная трава, чистейшие ручейки воды, текущие с невысокого водопада.
Именно перед ним и устроилась единорожка.
Ее голубоватое тело отражало слишком яркие для обычного мира лучи солнца. Глаза были пугающе большими и блестели, будто единорог находился под неслабыми наркотиками. Или ей прямо туда засыпали кучу блесток.
– Мэйбл, они опасны, не подходи близко. – Сказал Диппер, не отрывая взгляда от дневника, и то и дело перелистывая страницы.
– Да брось, Дип-дип, это же настоящий единорог! – Она продолжила разговор с Селестабелль-а-беттабелль.
– В том-то и дело, что настоящий! – Вскрикнул Диппер.
***
Это что было?…
В глазах снова прояснилось, а головная боль поутихла, хоть и не прошла совсем.
Я тряхнул головой и кинул взгляд на дневник, где лежал небольшой листочек, с которого я и решил начать изучение этого дневника.
Тем не менее, сосредоточить мысли никак не получалось и, что с этим делать, я отчаянно не понимал.
Это было будто воспоминание… но забыть встречу с единорогом я просто не мог. Да никто бы не забыл встречу с настоящим единорогом!
Решив оставить эту тему для размышлений на потом, я вернулся к витиеватому почерку на листке из дневника.
“Это Норт. Дневник отдаст только тебе. Надеюсь, тебе понравилось наблюдать за Стэном. С улыбкой, дядя Форд.”
Я замер. Значит, Мэйбл знает Форда, но… Но почему его не знаю я?
Нет, не так. Я знаю этого Форда, но никак не могу вспомнить. Он есть, я его знаю даже очень хорошо, судя по ощущениям, но вспомнить, кем он является, я не смогу даже под угрозой смерти. Просто… Просто не смогу.
Я не понимаю, что со мной происходит. Я не помню многие вещи, которые явно знаю, которые были, но при том, стоит кому-то мне об этом напомнить – появлялось странное ощущение, будто чего-то не хватает. Чего-то немыслимо важного для меня.
Того, без чего я не мог бы представить своего существования.
И мне сложно об этом не думать, потому что это правда важно, в первую очередь, для меня самого.
Судя по манере их общения, они знакомы достаточно давно. И очень хорошо даже знакомы. Настолько, что вместе прикалываются над дядей Стэном.
Почему Мэйбл не сказала, что знает его?
Почему о Форде спрашивал Билл?
Почему дядя Стэн не сказал, что знает Форда?
Что вообще происходит за моей спиной!?
Я отложил листочек и плюхнулся на пол, открывая дневник на закладке.
Там изображалось пугало на одной ножке-палочке, в старом плаще и шляпе, с руками-ветками, а над ним красовалась витиеватая надпись с именем.
Судя по записям, Норт живое и вполне даже разумное создание с характером, но откуда оно взялось? На нашей планете нет разумных чучел с опилками в голове. Или не опилками?…
Я перелистнул еще несколько страниц и остановился на новой закладке.
Та самая шкатулка была изображена с нескольких ракурсов, а рядом с ней был нарисован медальон. Желтый треугольный камень в окантовке, покрытый рунами смотрелся изящно, даже будучи всего лишь рисунком.
О чем еще повествует дневник, я не стал смотреть просто, потому что боялся, что Мэйбл может внезапно вернуться.
Я взял дневник и вышел из комнаты, прикрывая дверь.
Желание говорить с Мэйбл о всем, что со мной происходит резко испарилось. Я даже подумать не мог, что у нее есть от меня настолько значимые секреты. Она знает, насколько для меня это важно, и, тем не менее, не сказала ни слова ни о дневнике, ни о том, что знает Форда, да она даже не сказала, что знает, как работает эта шкатулка!