Балабанов хлопает в ладоши.
Этот неугомонный Охотник прямо жаждет «крови» новобранца.
— Итак! — ещё раз, но уже громко, делает хлопок в ладоши Старший Охотник, после чего быстро растирает те самые ладони. — Кто из вас, молокососы, думает, что он сильнее меня?
И тут происходит нечто, не входящее в мои планы.
Конечно же, свою маленькую ручку поднимает бессмертный Псих, которого «отстранили» от общей группы на пятьдесят гремлинских ленивых шажочков в сторону арсенала.
— Фёдор Михайлович! — кричит Псих. — Можно я попробую, Фёдор Михайлович⁈
Глава 7
Старший охотник-убийца первой стадии наслаждается как своей охренительностью, так и тем, как он проучит Психа.
Я прямо вижу, как Балабанов кайфует он мысли, что сейчас всё его лицо будет в крови… но не в своей, а этого мелкого засранца, который назвал его «Балаболом» несколько минут назад.
Единственное, чего этот двухметровый клоун не знает, — мой Псих действительно устойчив ко всему, кроме моей личной смерти.
Балабанов думает, что Психу конец.
Думает, что переломает Мелкого и отправит на месяц в лазарет.
Похоже, он знает только, как зовут моего питомца… на этом всё. Потому что с такой радостью приглашать Психа в центр сформированного вокруг новобранцев круга — это точно не показатель, что Старший Охотник знает хоть что-то о способностях гремлина.
Что тут говорить, я и сам не знаю ничего, кроме его дикой регенерации и некой связи моих боевых способностей и Дара с гремлинским насыщением от сломанной электроники. И то — со вторым — это только теория, которую нужно подтверждать бо́льшим количеством практики, чем была за эти неполные два дня.
— Ну шо, Федя, готов? — дразнит Псих нашего инструктора, сам же бегает внутри сформированного круга. — Ща будет удар ниже пояса. Но не волнуйся, ударю ниже пупка, выше лобка. Яйца сохраню целыми. Я же не псих какой-то.
— Ах ты тварь мелкая! — закатывает Балабанов рукава.
Ну всё, началось.
Мужику явно сносит башню каждое новое слово от Психа.
— В атаку! — орёт гремлин и бежит на Балабанова.
— В бой! — орёт Балабанов и бежит на гремлина.
Похоже, они нашли друг друга по уровню развития в данном бою.
Старший Охотник сразу же применяет удушающий, но мохнатый шкодник слишком гибкий для такого, поэтому умудряется скрутиться калачиком и вмазать большим пальцем правой ноги в левый глаз Балабанова.
Инструктор по строевой подготовке «пятится» и теряет свою металлическую дубинку.
Конечно же, гремлин сразу же её подбирает.
— Брось! — орёт Балабанов. — Брось дубинку… паскуда-тварь!
— Дубинки! Дубинки! Такие вечеринки! Паскуды и тваринки, и больше ничегооо! — поёт Псих и вертит пятой точкой.
Эти издевательства доводят Балабанова до неконтролируемой истерики.
Похоже, он родственник Бойко, ибо таких истеричных Охотников я ещё не видел.
Если в самом начале Старший Охотник, видимо, пообещал себе, что не будет использовать магию, то теперь это обещание он явно нарушает.
Балабанов напитывает свой правый кулак зелёными искрами и бьёт по земле в центре круга.
Магическая трещина доходит до Психа и в последний момент будто бы взрывается, демонстрируя всем нам зелёную вспышку, которая на две секунды ослепляет моего питомца.
Балабанов пользуется моментом и хватает Психа за левую ручку, да не просто хватает, а ломает её сразу в двух местах.
— Фу-у-у! — доносится негодование со стороны группы.
Несмотря на боязнь новобранцев перед этим клоуном, они всё же коллективно осознают, что Балабанов переходит все границы. Именно поэтому и фукают в сторону Старшего Охотника.
И только я́ молча наблюдаю за тем, что будет дальше.
Я уже в предвкушении новой порции дофамина.
И да, Псих делает то, чего никто, кроме меня, не ожидает от него увидеть — моментально восстанавливает свою мохнатую ручку. А пока Балабанов, вместе с остальными, охреневает от увиденного, гремлин замахивается и наносит «сокрушительный» удар в челюсть.
— На! На! На, Сука! На! — проводит Псих серию атак, не уступающих по силе тем, что я видел в Синем Зале, когда мы убивали на тесте чёрного осьминога с четырьмя щупальцами.
Конечно же, сейчас против Психа враг посильнее, поэтому он успевает после первого удара поставить защиту.
Но сам факт того, что Псих цел и невредим, а Балабанов пропустил удар в челюсть, говорит о полном, я бы даже сказал, катастрофическом провале нашего Старшего Охотника.
Мужик отбрасывает Психа и с паническим стыдом заявляет:
— Я понял, ты специально это сделал, чтобы продвинуться по карьерному росту!
Обычно продвигаются по карьерной лестнице.
Но да ладно.
— Федя, ты чё такое несёшь? — недоумевает Псих. Кстати, я тоже не понимаю, что несёт этот двухметровый клоун. — Какой «рост»? Какой «карьерный»? У меня даже с обычным ростом не вышло, а ты про другие какие-то впариваешь.
— Я… я… й-я! — кажись, мужика задело за душу.
— Я бы выдал на твоё «я» кое-что извращенское, но не хочу лишних проблем, — спокойно перебивает Псих с хитрой гремлинской ухмылкой. — Федя, ты победил. Пойду отолью. — И Псих пафосно выходит из круга. Два парнишки-новобранца расступаются, чтобы пропустить мохнатого героя.
Слышно, как ему в спину очень тихо и осторожно аплодируют.
Я тоже подмигиваю Психу, а сам стараюсь сдержать смех с Балабанова.
Сам же Балабанов кичится, он не находит себе места, но каким-то чудом, когда Псих отходит на пятьдесят ленивых гремлинских шажочков, резко затихает. Глубоко дышит… выдыхает.
— Итак, молокососы, продолжим! — уже более спокойно говорит Старший Охотник.
Он начинает рассказывать какую-то базовую хрень, которую я успел найти во время утренней уборки в старой брошюрке, выравнивающей одну из ножек металлического стола в кабинете Бойко относительно других ножек.
Я же тем временем занимаю свою старую позицию в группе рядом с тем высоким парнем, которому кивнул в знак приветствия ещё в самом начале тренировки.
Со спины ощущение, что у этого кучерявого шатена голова коричневого пуделя.
Новобранец слушает Балабанова, при этом поглядывает на меня.
Наконец он решается заговорить:
— Привет. Я Саня. Александр Сергеевич Католик. Только я на самом деле христианин. Это у меня просто такая фамилия — Католик.
— Приятно познакомиться, — улыбаюсь я. — Костя. Константин Николаевич Чернов.
— Ч-Чернов⁈ — сразу же меняется в лице Санёк. Кажется, слухи уже и до него дошли. — Ученик Бойко⁈ — да, точно дошли.
— Уже и до тебя слухи дошли? — поддерживаю я беседу.
— Ну конечно, — оживляется Санёк. — Я ведь твой компаньон. Ну то есть я Низший охотник-ловец первой стадии. Мы с тобой в связке. Я тебе буду порталы открывать.
Опа!
Вот это встреча, однако.
Я как раз хотел после тренировки познакомиться со своим охотником-ловцом, который будет на первое время обеспечивать меня быстрыми переходами в Критические Точки.
— А чего ты так нервничать начал? — спрашиваю у «компаньона».
Нет, он реально нервничает.
Неужели про меня наговорили чего-то страшного.
Не хотелось бы, чтобы моим именем пугали новичков.
— Как же мне не нервничать. Ты же ученик самого́ Бойко. Он прокачался аж до Неуловимого охотника-убийцы восьмой стадии. Ты обучался, можно сказать, у великого Охотника. Ясное дело, что он за два месяца тебя многому научил. Даже не верится, что ты с нами тренируешься. Но больше не верится, что меня к тебе приставили… ну то есть поставили с тобой в паре. Хотя это и условности. Всегда могут поменять. Скорее всего, так и сделают.
Ясно, парень уже наслушался про меня. Напридумывал себе всякой херни раньше времени.
Что же…
— Это почему тебя должны заменить на другого? — улыбаюсь я. — Чем ты так не угодил мне? — опережаю его «ответ с заниженной самооценкой».