— Я рад, что вновь имею честь видеть прекраснейшую розу среди бурьянов... — произнес он, установив цепкий зрительный контакт с синими глазами.
— Ты кого там бурьяном назвал, а, шавка? — Абигор оскалился, нахмуривая рыжеватые брови.
— Перестаньте уже, от вас обоих голова болит, честное слово, — отрезал Эйнлейн, отстранено косясь на знаки внимания Левиафана к девчонке.
— Во-воу, полегче, Эйн! — рассмеялся Всадник. — Тихо, Леви, а то Эйн опять с катушек слетит, и будет нам тогда... — он был весел и задорен, но увидев красноречивый взгляд своего ученика вдруг замолчал. — А впрочем, ладно...
Встал с дивана и подошел к темноволосой, что так скромно молчала, глядя в пол.
— Дорогуша, ты должна радоваться! С нами некоторое время поживет еще одна девушка. Здорово, правда?
Карми не знала, что ответить, но ей хотелось поскорее уйти. Ни Абигор, ни его друг не вызывали в ней симпатий. Эта натянутая праздность, вечная самодовольная улыбка, показные манеры и никчемная фальшивая вежливость, от которых так и воротит. Она нахмурилась, ничего не ответив, и только золотоволосый парень насторожился, услышав про нежданную гостью.
— Кто же она? — спросил, устремив взгляд в голубые глаза наставника.
По лестнице послышался шум тоненьких каблуков, отдающийся на весь дом. Вскоре дверь отворилась, и в комнату гордо вошла высокая девушка с длинными волосами цвета сирени, слегка собранными сзади синей лентой. Взгляд ее больших черных глаз, обрамленных пышными смолянистыми ресницами, не отражал никаких эмоций, но на узких полных губах блаженно царила милая улыбка, делающая эту особу очень привлекательной. Прямой нос, пухлые соблазнительной формы губы, милые щечки, тонкие изогнутые брови, такие же черные, как и ресницы, красиво очерченный подбородок и скулы. Она действительно была красива, не говоря уже о прекрасной фигуре, укрытой темным платьем, вот только грудь была небольшая и не слишком вписывалась в прелести "песочных часов", коими, казалось, она предстала.
Незнакомка стала в самый центр комнаты, держа всеобщее внимание на себе.
— Здравствуйте! — прокричала озорным голосом. — Меня зовут Се-ра-фи-ма. Серафимушка к вашим услугам. Надеюсь, я не потесню вас, — она захлопала длинными густыми ресницами, улыбка украшала румяное личико, а глаза по-прежнему оставались холодными, как у загнанного волка. Говорят, что глаза — зеркало души, только есть ли душа у нечистых?
Шатенка заметила это и нахмурилась сразу же, думая, что перед ней очередной лицемер. Только Эйнлейн для нее был здесь самым чистым и честным.
— Абигор. Хозяин сего дома. Надеюсь, Вам будет здесь комфортно, Серафима, — он пожал ее руку, непрерывно заглядывая в ее глаза. Наконец нагловатая улыбка украсила его губы.
— Левиафанчик, с тобою я знакома. Спасибушки тебе, — быстро переключилась на другого, подобно неуловимой молнии, оставляя демона-всадника в замешательстве. — Ох, а с Вами мне еще не удалось иметь чести...
Серафима подошла к Эйнлейну и ему улыбнулась, делаясь чертовски миловидной.
— Серафима, очень приятно.
— Эйнлейн... Взаимно, — юноша пожал ей руку, а она внимательно осмотрела его и задержала внимание на его ярких зеленых глазах. Они смотрелись вместе очень хорошо, даже слишком. Она высокая, почти доставала до его подбородка, грациозная и мило улыбающаяся, яркая... А он светлый, светлый до того, что не скажешь, что он хоть как-то связан с нечистью.
Взгляд холодных черных глаз вдруг попал на Кармен. Она, бедная, чуть ли не вздрогнула под ним, до того он был холодным и отталкивающим, словно эта особа надела пеструю маску, чтобы скрыть шрамы на собственном изуродованном лице.
— Какая прелесть! — гостья почти кинулась на синеглазую. — Прости, я тебя сразу не заметила. Ты такая низенькая, — она хохотнула, быстро посмотрела на ноги собеседницы. — Ой, да ты на каблуках и все равно низкая. Как мило, как мило, голубушка, кто ты?
— Я... м... Кармен, — уловив фишку, что здесь все говорят только имя, размеренно представилась. — Я дальняя родственница Эйнлейна. Очень дальняя.
— О-о, приятно, — девушки пожали друг другу руки. — Ты прелесть, — Серафима подмигнула ей и, легко отпархнув к хозяину дома, что-то ему пролепетала и скрылась за дверями, звонко цокая каблучками. Как наваждение, нисполанное свыше.
Дальше все разошлись, а Кармен решила посмотреть сад. Ей удалось впервые выйти здесь на улицу. Легкое бежевое платье, длинной ниже колен развивалось на ветру, волосы так же поддавались его потоку. Девушка отошла шагов на пятнадцать от входа и обернулась, чтобы посмотреть на дом. Она ахнула, замерев на месте. Это был огромный дом, почти дворец. В нем два крыла и даже несколько башен. Отсюда видно большое окно ее комнаты, этажом ниже комната, где по вечерам играют в шахматы наставник и ученик. Вон там, на первом этаже, гостиная, просторный холл, в другой стороне столовая, окна пустых комнат, неизвестных ей. И... восточное крыло, где ей не удавалось еще побывать, мало того, она даже не догадывалась о его существовании.