— Хорошо, доставай свои шахматы, — она улыбнулась, а глаза сразу же потеплели.
Демон тоже улыбнулся, но как-то по-особенному, будто хотел сдержать свою улыбку, и вообще ему было совестно, что хочет улыбнуться, как какой-то глупенький малолетний мальчишка. Но не в силах сдержаться, он все же улыбнулся замечательной теплой улыбкой. "Спасибо," — говорила эта улыбка.
У Кармен Локвуд осталось только одно желание, но она не могла выполнить его сама. Даже если они уладили конфликт с Абигором, ей все равно не хотелось к нему обращаться. Он часто вел себя глупо, но все же извинился перед ней за тот раз, когда так плохо повел себя с ней. Все равно не хотелось его обременять. Нет, даже проще: ей просто хотелось разделить это желание с Эйнлейном.
— Демон, исполни одно мое желание... — попросила она, глядя в его удивленные зеленые глаза.
И он исполнил.
В тот же день они вдвоем переместились в ее родной город. Там погода была уже совсем серой, и моросил дождик, а желтые листья с деревьев сорвало почти полностью. Уже год прошел с тех пор...
Девушка в черном платье шла по тротуару, неся в руках букет больших белых ромашек и слегка постукивая каблуками. Рядом с ней шел Эйнлейн, тоже в черном, серьезный, даже немного грустный. Он знал, какой это ответственный день для нее. Знал, что она чувствует.
Они пришли на кладбище к одной из могил. Обычная серая могильная плита, надпись, что гласила имя ее брата, годы жизни, а так же фотография совсем молодого юноши, так похожего на нее. Ему стало до боли жаль Карми. Жаль, что она испытала такую ужасную боль. Он как никто другой понимал ее и хотел утешить.
Она подошла к могиле, положила букет цветов брату. Ее руки вдруг задрожали, но она сжала их в кулаки, чтобы хоть как-то держаться.
— Братик, ты, наверное, соскучился... Я пришла к тебе... — проговорила в тишину, чувствуя, что голос вот-вот дрогнет. — Я уже не та, что прежде, но я снова улыбаюсь, — в доказательство улыбнулась светлой улыбкой, а из глаз полились слезы.
Но на душе уже не было так тяжело, как прежде. Теперь она не одна, теперь не будет так больно.
Тонкие женские пальчики игриво прошлись по черно-белым клавишам, задорно исполняя мелодию. Девушка улыбнулась миловидной улыбкой, глядя, смотрит ли на нее юноша. Убедившись и улыбнувшись уже хитрой улыбкой, она с легкостью задала ритм и вдохновенно принялась отыгрывать самые сложные композиции, которые только помнила.
Мечта, что угасла так давно, вновь взбудоражила ее сущность, загорелась, подобно пожару, необратимо и молниеносно. Теперь она так же вкладывала всю душу в игру, как будто желала раствориться в ней...
А Эйнлейн смотрел на нее с улыбкой. Ему было радостно осознавать, что теперь та хмурая девочка с заплаканными глазами улыбается. Его... любимая Кармен улыбается.
Дополнение. Одна грозовая ночь
Парень замер, не отрывая взгляда от манящих округлостей. Ему было так тяжело сейчас, потому что он должен был сделать огромное усилие над собой, чтобы сдержаться. Слишком много времени он никак не развлекался... А сейчас прямо в его руках полуобнаженная мокрая девушка, которую запросто можно использовать.
"Нет... я... Я же не..."
Он серьезным взглядом посмотрел на чужое бледное лицо. Такое безмятежное в этот момент, не смотря на то, что совсем недавно ей было больно. Эта девушка перенесла так много, что едва не сломалась. И если бы тогда Эйнлейн не появился перед ней, то, кто знает, как дальше сложилась бы ее доля...
Ему стала невыносимо жаль Кармен. В жизни она почти не видела счастья, и сейчас, когда только обрела покой, а ее душа понемногу начала возрождаться, паренек чуть было не испортил все.
Из-за своих глупых мыслей и намерений ему стало стыдно, и он густо покраснел.
"Я не буду этого делать, Карми. Прости..."
— Голубка! Я принесла булочки!
Голос послышался в соседней комнате вместе со звуком открытых дверей. Вот оно — его спасение. Как же в тот момент Эйнлейн обрадовался приходу гостьи. Он быстро заправил полотенце, как положено, и позвал хозяйку комнаты.
Она вбежала в ванную так быстро, что сама чуть не упала.
— Что происходит?! Кармен! — она кинулась к девушке, стала трогать ее холодные щеки, щупать пульс, отчаянно переживая. Ведь знала, что жизнь этой девушки очень хрупка, она же всего лишь человек. — Как ты мог такое допустить? Почему ты вообще здесь? — ярость вдруг пала на растерявшегося юнца, который сначала побледнел, а потом покраснел и наконец опустил взгляд, не зная, что сказать. — Лучше помоги перенести ее на кровать. Бедняжка должна хорошо отдохнуть... Она ударилась, и наверное, ей будет не особо хорошо после пробуждения.