Я выдержал нужную паузу, затем сурово сдвинул брови.
– ВСЁ, что вы сделали при жизни, было результатом ваших личных мотивов! Никто не заставлял вас совершать те или иные ужасные поступки, из-за которых вы сейчас стоите передо мной, все такие несчастные, и стонете о том, как вам тут плохо, да мучительно! А ведь даже светлокрылые филантропы не смогли найти причин, по которым они могли бы забрать вас к себе! А это значит, что ваша ситуация совсем паршивая. Ну, а кто заставлял вас убивать?! – Все души, как одна, смотрели себе под ноги, дружно сжавшись в один большой смоляной ком, и подавлено молчали. – Кто запрещал вам прожить свою собственную жизнь, не забирая это же право у других?! Может, мне стоит повторить все вопросы, заданные каждому из вас на Небесном Суде? Думаю, не стоит. Поэтому, вместо того, чтобы погребать останки своих никчёмных душ в пустоте между мирами и совершенном одиночестве, предлагаю использовать тот единственный шанс, который я вам сейчас предоставляю, и пулей рассосаться в обратном направлении вашего нынешнего места жительства!
Я перевёл дыхание, взял из складок мантии очередную золочёную сигару, затем поднял взгляд и изумлённо воззарился на грешников.
– Не понял… Вы всё ещё здесь?! Ну, тогда щас…
Резкая психическая атака, великое стадное чувство страха, плюс волшебное свойство воскрешения такого великолепного комплекса неполноценности – свойственного всем смертным – как чувство вины, произвели уничтожающее действие на испуганных мятежников, и поникшие души угрюмо развернули своё войско на сто восемьдесят градусов.
Я горделиво расправил плечи и величественным жестом поднёс пламенный перст к сигаре. В тот же момент огонь дрогнул и потух, а порыв холодного воздуха навязчиво ударил мне в спину. Произошедшее можно было бы списать на случайное совпадение, невезение или очередную шутку Судьбы, которая, по какой-то одной ей известной причине, всегда относилась ко мне, мягко говоря, с прохладцей…
Я медленно повернулся лицом к Преддверию и лишь глубоко затянулся неприкуренной сигарой.
Ворота Преисподней были гостеприимно распахнуты настежь, а несколько Чёрных Стражей активно гнали сквозь них – прямо на меня – свежую партию шаркающих душ. Видимо, они не были в курсе происходящих в Аду событий. И это упущение прямо сейчас выйдет мне боком.
Обе толпы грешников уставились друг на друга, и вокруг меня на мгновение создалась прямо-таки оглушающая тишина… Мгновение, за которое я медленно поднёс огонь к сигаре и крепко затянулся.
– Ну, вот. Понеслось. – это всё, что я успел прошептать сквозь плотно сжатые зубы.
В тот же миг души взвыли и сломя голову бросились к открытому выходу, позабыв все страхи и угрозы. Меня, стоящего в самом насыщенном событиями месте, накрыло вонючей смоляной волной, размазывая яркие угольки выпавшей многострадальной сигары по эпицентру происходящих бесчинств. Крики, вопли, шум, пылища… Это был конец… Конец моему великому терпению. Рыча от бешенства, я поднялся во весь рост и рывком содрал со своей шеи мощную золотую цепь с красующимся на ней медальоном, выполненном в форме круглой паутины тончайшего медного сплетения. Прошептав несколько слов, я размахнулся и швырнул его в самую толпу улепётывающих душ, находившихся уже у самого «порога».
В тот же миг раздался сильный, режущий слух, скрежет, и в пространстве над убегающими взвились сотни мощных щупалец, золотистые змеи которых тут же кинулись на своих вопящих жертв, молниеносно обвивая и полностью лишая их способности передвигаться. Ухватившись покрепче за извивающийся передо мною поводок, я с силой дёрнул на себя. Души, словно одно большое полено, застывшими головёшками повалились на пепел, и принялись дружно глазеть на то, как я – бормоча проклятия – медленно тащу их грешные задницы обратно в Ад. Ну и работёнку я себе выбрал…
Глава 2
– От улыбки станет всем светлей! – Я радостно плюхнулся на высокое кожаное кресло красных тонов и несколько раз крутанулся на нём вокруг своей оси: двери, стена, камин, диван, снова стена, стол, каменное лицо Люцифера, не предвещающее ничего хорошего, опять стена…
Я остановил вращение, в очередной раз поравнявшись с Люцифером и, поджав под себя ноги, закурил, настороженно наблюдая за сменой гримас на лице Властителя Ада. Моя песенка явно не пришлась к его настроению. Остановив свой выбор на выражении лица под названием «хмурые сумерки», Люцифер сложил руки замком и драматично вздохнул, неодобрительно качая головой. Я стыдливо опустил взгляд и почувствовал себя самым безмозглым созданием во всём… В общем безмозглым. Тем временем, Сатана щёлкнул пальцами, и на огромный стол упал маленький, серый, пергаментный журнальчик, невзрачненький такой. Однако, накопленный мной опыт всегда говорил мне, что истина порой скрывается в самых неприметных на первый взгляд вещах.