Я протянул ему пять сотен, сказал, что сдачу может оставить и вылез из машины. Успел сделать пару шагов и услышал, как что-то звякнуло по асфальту. Вот растяпа. Под ногами лежали ключи от квартиры и пульт от ворот. Присаживаясь, чтобы подобрать растерянное добро, я который раз пожалел, что опять отложил запись в спортзал. Да что уж там – если одеться потеплее, то можно хотя бы бегать в ближайшем парке. Колени трещали, скрипели, не хотели сгибаться после целого дня сидения за компьютером.
Мои мысли о физическом состоянии прервал визг тормозов. Единственное, о чём я успел подумать: «В принципе, с коленями до этого момента всё было отлично, теперь бы выжить».
Глаза ослепил яркий свет фар.
БАМ!
***
Странное ощущение.
Во мне словно не было ни грамма веса. Словно от меня оставили мельчайшую песчинку, легко подхватываемую даже самым слабым ветерком. Лишили возможности чувствовать тело.
Голова.
Голова!?
Есть она у меня или нет? Как мне проверить, если я не понимаю, есть ли у меня руки, чтобы обхватить её. Есть ли глаза, чтобы посмотреть на себя в зеркало?
Похоже, что голова всё же есть – внутри неё всё болит, копошится и пытается вылезти, тыкаясь в стенки черепа.
Темнота? Где я? В любом случае это место наполнено жутким шумом, источника которого не видно. Я пытаюсь посмотреть вниз, осмотреть ноги, но внизу ничего нет. Вообще. Мысленно смеюсь, вспоминая старые игры, в которых отсутствие ног и туловища было нормой. Это что, сон такой?
Чёрт!
Яркий луч света слепит, появившись в окружавшей меня непроглядности. Во сто крат увеличивает копошения и болезненные тычки в стенки черепа. Заставляет кричать, что есть сил, пределы которых я даже не могу осознать, потому что не понимаю, кем или чем я являюсь.
Отвернуться невозможно. Такого понятия нет. Смотреть только вперёд. Вперёд!
БАМ!
Ночной город с высоты птичьего полёта. Стоп, что!? Как!? Где я!?
Я огляделся. Посмотрел на руки – они в крови, на ноги – измолоты в непонятную массу из мышц, костей и ошмётков кожи. Хотелось паниковать, но не получалось. Вновь хотелось орать от боли, ведь увиденное должно болеть, но не выходило чувствовать ничего.
Я буквально парил в небе, понимая, что намокаю от дождя, хоть и не чувствую этого, заставляя капли, стекающие по мне, окрашиваться в алый цвет и падать вниз – на здания, на людей, на мириады машин, застрявших на дорогах в час-пик.
БАМ!
Пелена на глазах. Пытаюсь от неё избавиться, машу руками перед собой. О чудо! Руки слушаются меня! Они сбивают глаз очки, которых я никогда не носил.
Теперь всё видно: я за столом. Сбоку на меня смотрит официант, держа в руках смартфон для записи заказа, а прямо напротив, улыбаясь и попивая вино из бокала, Наталья! Вечернее красное платье, глубокое декольте, украшенное подвеской. Мне было стыдно пялиться в область груди девушки так нагло, но… подвеска. Что на ней?
– Что-то будете заказывать или мне подойти позже?
Официант заставил меня отвести взгляд.
– Да, позже. Спасибо.
Заказывать? Я только что парил над городом, а до этого меня сбила машина. Хотя, стоило бы после такого и немного выпить.
– Ты всё равно не поймёшь, что там написано. Это не земной язык. Но мне приятно внимание к моей фигуре.
Она улыбнулась ещё сильнее, оголив два ряда ярких и белоснежных зубов.
– Что происходит!?
Я снова посмотрел на руки, на тело и ноги – всё было цело.
– Ты о чём, Алексей?
– Так, послушай. Буквально минуту назад мне казалось, что я парю над городом. Ещё раньше меня сбила машина, а теперь я сижу… Эм. Где мы вообще?
– Ресторан «Гоголевский».
Спокойный и ровный голос. Всё та же улыбка.
– Это шутка такая? Мне что-то подмешали в напиток? Мне всё это привиделось?
– Так, не кипиши, пожалуйста, Лёш. Ты же не против, что на ты? Это я всё устроила.
– Что устроила? Напоила чем-то? Или сбила? О чём ты вообще!?
– Не нервничай. Сбила тебя не я, а какая-то неудачливая мамаша, торопящаяся с больным ребёнком в больницу. Ну что попалось под руку, то и использовала. Или тебе есть разница, бампером чьей машины тебе ломают кости?
Она щёлкнула пальцами и из ниоткуда вновь появился официант. Она сделала заказ:
– Мне ещё бокальчик, пожалуйста, а моему спутнику стаканчик виски.
– Со льдом?
– Нет, пожалуйста.
Повторно щёлкнув пальцами, она в буквальном смысле убрала официанта от нашего стола.
Мы сидим молча. Минуты кажутся часами. Я всё ещё не понимаю, что происходит. Хочется встать и пойти домой, но я не могу встать. Снова то чувство, словно желаемое действие убрали, отключили.
Вокруг за столиками сидит множество людей. Они болтают, пьют, едят. Никто из них не смотрит в мою сторону, меня здесь словно нет.