— Нет! — крикнула в отчаянии, не зная, как ему помешать. Собравшись с силами, приложила левую руку к барьеру и толкнула — теперь я знала, как это бывает. Я сломала однажды его круг, а этот, без одной свечи, уже ослаблен. Я смогу. Только как это сделать?
Аура горела огнем, я стиснула зубы, глядела на Тома из-под распустившихся прядей волос, тяжело дыша, пыталась поглотить его силу. Взять под контроль линию, к которой он подключился — всю линию.
Что-то сместилось, будто все поле стало прозрачным. Я посмотрела на Тома — у него глаза стали круглые: он тоже ощутил. А в следующую секунду он исчез. Обрамленный аурой щит безвременья испарился, и я полетела вперед.
— Да будь оно все проклято! — заорала я, восстанавливая равновесие. Повернулась, увидела глядящую на меня бедняжку — она даже перестала рыдать. Интерком продолжал жужжать, и я встала, выставив бедро и держась за лоб здоровой рукой. Могла же его взять, так нет — надо было мне читать монологи. Черт побери, в следующий раз такого не сделаю.
Но эта бедолага все еще сидит у дверей, сжавшись в комочек. Я заставила себя улыбнуться, направилась к ней, по дороге прихватив самый маленький ножик, чтобы ее развязать. Слава богу, интерком наконец заткнулся.
У рыжей глаза полезли на лоб от страха.
— Не подходи! — завопила она, пытаясь отползти. Из-за двери яростно тявкал Самсон.
От ужаса в ее голосе я остановилась как вкопанная, переводя взгляд с ножа у себя в руке на валяющиеся тела.
В воздухе стоял резкий запах озона и запах крови. Запястья у этой женщины кровоточили под лентой. Что они с ней сделали?
— Да все нормально, — сказал я, бросая нож и приседая к ней. — Я из хороших парней. — И это правда. Нет, честное слово правда. — Давайте я вас развяжу.
— Не трогайте меня! — заверещала она, когда я протянула руку, и зеленые глаза раскрылись еще шире.
У меня рука опустилась, и чувствовала я себя очень грязной.
— Самсон! — рявкнула я закрытой двери. — Заткнись ко всем чертям!
Пес умолк, и в тишине меня слегка отпустило напряжение. Зрачки у этой женщины были почти во весь глаз.
— Ладно, как хотите, — сказала я, пятясь, когда слезы полились у нее по щекам. — Я вас не трону. Вы только… оставайтесь здесь. Я разберусь.
Оставив нож так, чтобы она могла его достать, я поискала телефон — вызвать подкрепление. У кого-то не выдержал кишечник, и здесь начинало вонять.
Снова загудел интерком, и я направилась прямо к нему. Это был интерком с телефоном, и я, обозленная, включила связь.
— Бетти, это ты? — заорала я, частично разряжая напряжение.
— Что там у вас? — спросил встревоженный голос. На фоне музыки слышался еще и телевизор. — Я слышала крики.
— Это он ту бабу дерет на части, — сказала я, пытаясь говорить пониже и подмигивая девушке. Та уже перестала скулить, и видно было, как красивы мокрые зеленые глаза. — Отключи ты телефон к чертям! И музыку тоже.
— Ну, прошу прощения, — промямлила она. — Мне показалось, что у вас там как-то не так.
Телефон щелкнул, и гудение открытой телефонной линии смолкло. Я посмотрела на женщину — она громко шмыгала носом. Но на лице ее была надежда, а в по-прежнему связанных руках она держала нож.
— Теперь можно я сниму с вас ленту? — спросила я, и она отрицательно покачала головой. Но уже хотя бы не вопила. Я дрожащими пальцами вбила в телефон номер ФВБ и добавочный Гленна.
Трубку сняли сразу же, и деловая фраза «Гленн слушает» никогда не звучала для меня так приятно. Шмыгнув носом от непрошеной слезы — и удивившись, потому что я не помнила, чтобы плакала, — я сказала:
— Гленн, привет! У меня добровольное признание Тома, что он посылал Ала меня убить. И даже мотив есть. Можешь приехать меня отсюда забрать?
— Рэйчел? — ахнул Гленн. — Ты где? Айви и Дженкс решили, что ты погибла, и весь отдел тоже!
Я закрыла глаза и молча вознесла благодарственную молитву. Дженкс вместе с Айви, он жив и здоров. Оба они. Прикусив губу, я сдержала слезы. Грубые суровые оперативники не плачут. Даже когда грубый суровый оперативник выяснит, что он демон. Она то есть.
— Я в подвале у Бетти, — ответила я, стараясь не повышать голоса, чтобы он не дрогнул и не выдал, в каких я растрепанных чувствах. — Здесь же пять черных лей-линейных колдунов лежат в отключке, и не менее одного наверху. Чтобы их разбудить, нужна будет соленая вода. Том пытался принести в жертву какую-то бедняжку, — сказала я, уже не сдерживая слез. — Она с виду похожа на меня, Гленн. Ее поэтому и выбрали.