— Одну ночь увольнения, а все остальное время ты со мной.
Я подумала о Тренте. Могла бы прямо сейчас встать и уйти, но никогда бы уже не была бы в мире с собой.
— Я тебе предлагаю полные сутки — день и ночь — раз в неделю. Мое последнее слово.
Черт тебя побери, Трент, ты мне сильно задолжал.
— Двое суток, — возразил он, и я подавила дрожь.
Я его приперла к стене, показала ему возможность свободы и статуса, которую принесет ему наличие способного ученика. И все равно он мог сказать «нет» — и никто из нас ничего бы не получил. И я надеялась, что еще что-то смогу из него вытащить, пока не договоримся.
— Одни, — повторила я свое предложение. — И знать, как перемещаться по линиям, я хочу немедленно. Чтобы никогда больше не застревать без возможности вернуться домой.
У него в глазах мелькнул странный огонек — не похоть, не предвкушение. Не знаю, что.
— Время мы будем проводить так, как я сочту подходящим, — сказал он, потом осклабился, совершенно убрав все более глубокие эмоции, которые я в нем видела. — Так, как я захочу, — добавил он, облизывая румяные губы.
— Без секса, — уточнила я с колотящимся сердцем. — Спать я с тобой не буду, не думай даже. — Ну, теперь — или никогда. — И чтобы ты убрал свою метку, — выпалила я. — Бесплатно. Считай это бонусом при подписании.
Он раскрыл рот и захохотал, но потом перестал, когда понял, что я серьезно.
— Это оставит тебе только метку Тритона, — сказал он с веселым интересом. — А ее заявка на тебя сильнее моей. Не слишком способствует здоровью, когда находишься в безвременье и… уязвима.
Да, верное замечание. Так, сдадим чуть назад.
— Тогда купи у Тритона эту метку, — сказала я, трясясь изнутри, — и сними ее. Ты хочешь меня в ученицы — я хочу какой-то страховки.
Он с нахмуренным лицом стал думать, и я по-настоящему испугалась, когда на его лице появилась дьявольская радость.
— Только если вернешь мне мое имя… мадам Алгалиарепт. Сделай это — и мы договорились.
Я вздрогнула, услышав такие условия из его уст, и мне все равно было, что он это увидел. Ухмылка стала шире. Но если учесть, что мне не придется иметь дело с Тритоном или же рисковать, что меня вызовут в круг Ала, сделка получалась неплохая. Взаимовыгодная.
— Свое имя ты обратно не получишь, пока не снимешь метку Тритона, — возразила я.
Он посмотрел на меня, потом к светлеющему горизонту. Дымчатые очки стали еще чернее.
— Солнце вот-вот взойдет, — безразличным голосом отметил он, и я задержала дыхание, не зная, согласие это или нет.
— Значит, решено? — спросила я.
В дальнем конце парка уже вышел на пробежку ранний джоггер, и его собака яростно на нас лаяла.
— Еще один вопрос, — сказал он, обращая взгляд на меня. — Скажи, что ты чувствовала, заключенная в чужом пузыре, подобно демону?
Я вспомнила и скривилась.
— Очень неприятно. — Демон как-то неопределенно хмыкнул, но только он знал, какие мысли этот звук должен был выразить. — Это было унизительно… меня бесило, что у такого червяка как Том есть надо мной власть. Мне хотелось… хотелось так его напугать, чтобы он больше никогда так не делал.
Тут я поняла, что сказала, и приложила к груди ладонь, а у Ала изменилось лицо. Будь оно проклято все отсюда и до Поворота, я его понимала. Он спросил не потому что не знал, что я чувствовала. Ему надо было, чтобы я увидела: мы одинаковы. Господи, помоги мне!
— Никогда больше так со мной не поступай, — сказал он. — Никогда.
У меня свело судорогой живот. Он просил меня доверять ему настолько, чтобы не запирать в круг. Никогда еще я не решалась на такое пугающее обязательство.
— Ладно, — прошептала я. — Будь по-твоему.
Ал посмотрел на пузырь безвременья у себя над головой, поддернул вниз кружева на манжетах.
— Иди сюда.
В тот же миг из-за края земли вокруг Цинциннати брызнул свет. Мой нацарапанный круг все еще был на месте, но Ала в нем не было. Меня затрясло. Я убрала барьер безвременья и присмотрелась вторым зрением. Потом, сделав вдох, шагнула через линию и увидела Ала там, где я его оставила — он улыбался, протягивая руку. Вокруг него — точнее, вокруг нас — раскинулся разрушенный город. Задушенные травой куски тротуара торчали под разными углами из земли. Ни моста, ни прудов не было — только мертвая трава и красный туман. Ветер шершаво обдирал лицо, и я не стала оглядываться назад на Низины.
Я стояла в линии, балансируя между реальностью и безвременьем, и могла направиться в любую сторону. Я еще не была в его власти.
— День в неделю, — напомнила я, чувствуя, как дрожат колени.