На подъёмах Пен пытался немного разговорить свою охрану. Он с удивлением узнал, что они не были слугами Просвещённой Ручии, но были назначены к ней в пограничном городе Лиесте, когда она, направляясь в Мартенсбридж выехала из Дартаки. То же и её служанка Марда. Когда Ганс узнал, что Марде позволили дать показания и уехать домой, он был возмущён. Тринкер и Вилром довольно сильно беспокоились, что скажут их господа, когда узнают, что они потеряли охраняемую персону, как они ни были бы бессильны предотвратить это. Они готовились сражаться против плохих людей, а не против плохих сердец. А уж упустить её ценного демона в случайно встреченного младшего брата мелкого лорда из ущелий… похоже, никто не хотел объяснять как так получилось.
На закате, преодолев сорок миль грязной дороги, они остановились в скромном городке, гордящимся своим домом Ордена Дочери, который их и принял. Пенрик снова получил собственную комнату. Улыбающаяся дедикат принесла ему еду и горячую воду. Он благодарно улыбнулся в ответ, но она не задержалась. Проверка показала, что за дверью на часах стоит местный стражник. Пен нерешительно поздоровался и отступил в комнату, слишком усталый, чтоб задумываться.
Его комната была такой же маленькой, как в приюте, но мебель в ней была лучше. Стулья с вышитыми подушечками, стол с зеркалом и скамеечкой явно предназначенными для гостей-женщин. Более обычных гостей в Ордене Дочери. Пен воспользовался возможностью посидеть с гребешком, распустить косу и сразиться с накопившимися за день колтунами, к образованию которых его отличные светло-русые волосы были очень склонны.
Когда он взглянул в зеркало, его рот произнёс: «Да, давай ещё раз взглянем на тебя».
Пен замер. Его демон снова проснулся? Его рот резко закрылся, горло сдавило.
Как эта штука вообще воспринимает мир? Разделяет ли оно его зрение, его слух? Его мысли? Надо ли ему выглядывать соблюдая очередь, как это происходит с голосом, или оно всегда вместе с ним, как сидящая на плече птица?
Он вдохнул и расслабил мышцы.
— Хочешь поговорить? — и подождал.
— Хочу посмотреть, — ответил демон посредством его рта. — Хочу взглянуть, что мы приобрели. — Его речь была совершенно чёткой, акцент был вилдийский, с земель вокруг Мартинсбриджа, как и у Ручии.
Пен не проводил много времени перед зеркалами с тех пор, как вырос достаточно большим и быстрым, чтоб избежать использования старшими сёстрами в качестве большой куклы. Его собственные черты казались ему странными. Но его зрение не померкло, похоже, что они могли пользоваться глазами одновременно.
Как ему говорили, его лицо и тело были хорошо сложены. Его гладкая кожа искупала свою молодость тем, что как он надеялся было в меру решительным носом. Длинные ресницы обрамляли то, что мама нежно называла голубыми как озёра глазами. По опыту Пена озёра обычно были серыми, зелёными, ослепительно белыми под снегом. Или чёрным стеклом — холодными безветренными ночами. Но он полагал, что в редкий летний солнечный день они могут быть именно этого цвета.
Никто другой с ним не разговаривал. Никто больше не рассказывал ему ничего. Упустит ли он свой шанс? Он выдохнул, расслабил горло, попробовал расслабить усталые плечи. Чтобы открыться.
— Ты можешь отвечать на вопросы?
Фырканье.
— Если они не слишком дурацкие.
— Не могу этого гарантировать.
Раздавшееся из его собственного горла Хмм, по крайней мере не казалось враждебным.
Пен начал самым простым образом, который пришёл ему в голову:
— Как тебя зовут?
Последовала удивлённая пауза.
— Мои носители называли меня Демон.
— Это всё равно, что называть лошадь Лошадью, а меня Мальчиком. Или Мужчиной, — торопливо исправился он. — Даже у лошади бывает имя.
— Как бы мы могли получить имя, Мальчик?
— Ну… я думаю, большинство имён даются. Детям — родителями. Животным — владельцами. Иногда они наследуются.
Последовала долгая тишина. Чего бы это существо от него ни ожидало, но явно не этого.
Его рот робко произнёс:
— Я думаю, мы можем быть Ручией.
Другой голос возразил:
— Как насчёт Хелвии? Или Амберин?
Ещё один голос сказал что-то на языке, который Пен даже не узнал, хотя интонации, казалось бы, давали понимание. Он подумал, что Умелан должно быть ещё одним именем. Из его рта выскочило ещё больше непонятных слов. Три голоса, четыре. Он сбился со счёта и всё это закончилось неразборчивым бормотанием.
— Сколько вас? — потрясённо воскликнул Пенрик. — Сколько… поколений?
К скольким носителям присоединялся этот старый демон, у скольких он скопировал или украл жизни?
— Ты ожидаешь, что мы будем заниматься арифметикой?
У Пена поднялись брови.
— Да, — решил он.
— За это придётся платить. Он не знает о цене.
Акцент был… дартакианский?
— Ручия недавно заплатила, — сказал голос Ручии. — Этого запаса хватит надолго.
Угрюмая пауза.
— Двенадцать, — произнёс голос.
— Только если считать львицу и кобылу, — проворчал другой. — Надо ли?
— Так… у вас двенадцать личностей или одна? — спросил Пен.
— Да, — сказал голос Ручии. — И то и другое. Одновременно.
— Как, хмм… городской совет?
— …мы полагаем.
— Вы все м… леди?
— Как правило, да, — сказал голос. Однако, другой тут же добавил: «Она не была леди!»
Как начал понимать Пен, для демона было обычным переходить к другому носителю того же пола. Очевидно, это не было необходимо с теологической точки зрения, иначе он не оказался бы в этом ряду. О боги. Не получил ли я сейчас совет из двенадцати невидимых старших сестёр? Десяти, пожалуй, если не считать кобылы и, кого?.. львицы? Были ли у них имена на звериных языках, которые они могли бы предложить?
— Думаю, вам лучше иметь одно имя. Пожалуй, если я захочу поговорить с конкретным слоем вас, это будет унаследованное имя носительницы.
Двенадцать? Ему надо как-нибудь разобраться в них.
— Хмм… — очень неуверенный звук неясного происхождения.
— У меня два имени, — предолжил Пен. — Пенрик, это моё собственное имя и Джуральд — имя моего рода. Ваше общее имя может быть чем-то вроде имени вашего рода.
Пен надеялся, что всего этого никто не слышит через стену. Его голоса, произносящего всё это. Неудивительно, что Марда считала, что понять высказывания волшебницы невозможно. Он подумал и добавил:
— С Просвещённой Ручией вы разговаривали таким же способом?
— Со временем мы научимся безмолвной речи, — сказал голос Ручии.
Как много времени уйдёт на это? — задумался Пен. Если достаточно долго, не получится ли так, что он уже не будет понимать — какой голос его собственный? Он вздрогнул, но заставил себя вернуться в настоящее.
— Вам нужно имя, по которому я буду обращаться к вам всем сразу. Не Демон. Что-то лучше того, как я мог бы назвать собаку, во имя пяти богов. Что если я выберу что-нибудь? В качестве подарка.
Молчание оказалось столь продолжительным, что он задумался — не впало ли существо в сон, не спряталось ли или что оно там делало, когда он не мог чувствовать и слышать его. Наконец, раздался тихий голос:
— За двенадцать долгих жизней никто никогда не предлагал нам подарка.
— Ну… это не просто. Я имею в виду, у вас как бы нет тела, так что как кто-то мог бы подарить вам что-то материальное? Но имя это явление воздушное, явление мысли и души, правильно?
Он чувствовал, что как будто прокладывает какой-то путь. И так как в его мыслях недавно было обручение, он азартно предложил:
— Подарок при ухаживании.
Он почувствовал резкий выдох, но с ним не пришло никакого звука. Он смутил демона хаоса? Это казалось всего лишь справедливым, учитывая, что он сделал с ним.
Но затем неуверенный голос осторожно произнёс:
— И что ты предложишь, Пенрик из Джуральдов?
На самом деле он ещё не подумал настолько далеко. Его захлестнула паника. Потом он успокоил себя. Потянулся за вдохновением и поймал его:
— Дездемона, — внезапно уверенно произнёс он. — Я вычитал это имя в детстве в книге Саонских сказок, мне кажется оно очень приятно звучит. Она была принцессой.
Через его нос вышел слабый взволнованный выдох.
— Забавно, — произнёс голос Ручии. Похоже, она доминировала, было ли это потому, что она была последней? Или потому, что покойная жрица носила демона дольше всех? Или что?
Снова последовала долгая тишина. Пен устало зевнул. Они там голосуют? Не начал ли он гражданскую войну в своём животе? Это было бы плохо. Он уже хотел попробовать отказаться от всего этого, как прозвучал решительный голос: «Принято».
— Итак, Дездемона! — облегчённо воскликнул он. Пен задумался не может ли оно со временем сократиться до Дез, когда они познакомятся ближе. Как Пен. Это было бы нормально.