- Я терпеть не могу гречку, - капризно выдохнул Волк.
От одного только запаха его воротило.
Энки Син глянул на него так, будто проклял до седьмого колена. Воевода повернулся к Волку спиной, открыл холодильник и достал оттуда контейнер.
- Не хочешь есть гречку, будешь есть червей, - почти ласково промурлыкал Энки Син.
В подтверждении своих слов воевода ткнул Волка носом в контейнер.
От отвращения того чуть не вырвало. Потому что в контейнере извивались розоватые и слизкие тела дождевых червей.
- Я серьезно сейчас, Волчонок, - проворковал Энки Син, - Дождевые черви, кстати, очень полезные. Для почвы, правда. Я слышал, что они являются промежуточными хозяевами гельминтов… Хочешь, проверим? Занимательный эксперимент получится! Надо только не забыть взять у тебя соскоб на яйца глистов.
Волк нервно сглотнул и принялся набивать себе рот кашей, активно запивая ее молоком.
Едва заметные губы Энки Сина дрогнули, и он опрокинул контейнер с червями в кастрюлю.
Фу. Ее содержимое потом люди пить будут? Или это вкалывать им в вены придется?
Но действия Энки Сина на этом не закончились. Воевода стянул со своей левой руки перчатку, порезал кожу на ладони кинжалом, и его кровь крупными каплями начала падать в темную жижу.
- Вот теперь идеально, - пробормотал себе под нос Энки Син, вновь заковывая свою руку в перчатку.
- Ты отдаешь свою кровь людям, которые тебя ненавидят? Которые говорят про тебя страшные вещи? - внезапно вырвалось невнятное изо рта Волка.
- Ну, не бросать же их умирать, - Энки Син посмотрел на него столь внимательно, что Волк немедленно опустил взгляд, - К тому же, люди много чего говорят. Тебе ли это не понимать, Волчонок. У самого рыльце в пушку. Но что именно у людей на сердце, я не знаю. Хотя в Полянии меня мало кто любит, это верно.
- Почему ты не остался в Бабили? С родными? - нет, кажется, язык Волка зажил самостоятельной жизнью.
Энки Син выключил плитку и тяжело вздохнул.
Волк думал, что он ничего не скажет, но воевода его приятно удивил. Он начал рассказывать.
- Азизи - мой единственный родственник в этом мире, хоть мы и не связаны общей кровью. Он - мой лучший друг, почти брат. Мать моя умерла во время родов, - на лицо Энки Сина будто набежала тень, - Мой отец скончался от тяжелой болезни, когда мне было семь. Когда мне исполнилось десять, в результате…
Воевода словно замялся, но продолжил:
- В результате несчастного случая погибла моя старшая сестра. Меня воспитывал мой прадед со стороны матери. Но он был слишком стар. Силы покидали его с каждым годом. Он еле дотянул до моего совершеннолетия… Умер буквально через неделю. Он знал, что успел меня вырастить, и ушел за грань счастливым.
Волку стало тоскливо. Грудь рвало от непонятных чувств.
- Мой отец оставил нас три года назад, - помолчав, чтобы разделить с воеводой горечь, сказал Волк, а потом выпалил, не сумев сдержать любопытства, - Сколько было твоему прадеду, когда он умер?
Что значит “слишком стар” для Колдунов?
- Двести тридцать пять, - пожал плечами Энки Син.
У Волка отвисла челюсть.
- А что ты удивляешься? - хмыкнул воевода, - Отцу Азизи, говорят, около пяти тысяч лет.
- Сколько-сколько? - у Волка округлились глаза, - А твоим? Сколько лет было твоим родителям?
Энки Син убрал кастрюлю с конфорки и не произнес ни звука. Воевода смотрел вперед, но будто не видел ничего.
Волк затаил дыхание, но ответ он получить не успел. Скрипнула дверь, и в комнату заглянул Боголюб.
- Этот ребенок не мешает вам? - поклонился дядька Энки Сину, - Не портит имущество? Не задает бестактные вопросы?
Волк задохнулся от негодования. Совсем обнаглел, холоп!
Какой из него ребенок?!
Энки Син окинул Волка насмешливым взглядом и уточнил у Боголюба:
- И сколько лет вашему ребенку?
- Так двадцать шесть годиков будет в сентябре! - хмыкнул дядька.
- О, ваш ребенок - мой ровесник, - закусил губу Энки Син, казалось, он вот-вот рассмеется.
- Что? Тебе двадцать шесть? Точно?! Или еще двадцать пять? На самом деле?! Но ты такой… Такой… Такой крутой и опасный! - с жадным интересом воскликнул Волк.
- Я думаю, что хватит вопросов на сегодня, - спокойно произнес в ответ Энки Син, хоть его губы и дрожали, - Мне нужно заканчивать зелье. И свидетели - мне ни к чему.
Воевода выразительно глянул на дверь. Уходить Волк не хотел. Тем более, кашу он не доел, а она вкусной оказалась.
Но покинуть Энки Сина все же пришлось. Волк действительно давно вырос, чтобы упираться. Поэтому он, пятясь и грустно вздыхая, выскользнул в коридор.
Из лаборатории раздалось напоследок:
- Не забудьте покормить его нормально!
Надсадно дыша, Волк застыл, тупо смотря на дверь.
- Ну и как прошла встреча с вашим кумиром, Княже? - участливо поинтересовался у него Боголюб.
Волк недоверчиво на него поглядел.
- А что? - пожал плечами дядька, - Вы же его фотокарточки у себя в комнате храните? Храните!
Волк обиженно надул губы и развернулся, чтобы гордо уйти.
Смотрите-ка, кумира ему нашли!
Энки Син…
Энки Син кумиром для него не был. Кумирам поклоняются, с ними держатся на расстоянии.
А Волк желал большего. Он хотел быть к Энки Сину ближе. Буквально забраться к нему под кожу!
========== Глава 8. В лоб целуют детей ==========
Все мечты и устремления Волка разбились в пух и прах. Забраться под кожу к Энки Сину не удалось. Потому что сам воевода как в воду канул.
Пару дней Волк лежал в постельке, набивал свой желудок относительно полезной пищей и ждал, что об его здоровье справятся. Безрезультатно. Вернее, один итог был, правда, не очень приятный - на его боках появился жирок. На третий день Волку пришлось вновь ограничить потребление и выйти на охоту. Он начал ненавязчиво (наверное, ненавязчиво) караулить Энки Сина у дверей лаборатории. Спустя часа полтора бесцельных прогулок по коридору первого этажа, его поймал Азизи.
Окинув Волка насмешливым взглядом, Колдун почти сочувственно произнес:
- Энки во дворце нет. И в ближайшие дни не будет. У него дела.
Волк поник. Плечи его скорбно опустились.
Как выяснилось позднее, во дворце, вообще, почти никого из высших чинов не было. Все силы направили на нейтрализацию вспышки черной оспы. И Великий Князь, и его наследник постоянно созывали экстренные совещания.
Присутствие Волка было никому не нужно. О нем окончательно забыли. Волк болтался во дворце, как говно в проруби. Он начал откровенно скучать. Его развлекали лишь прогулки по площади да игра в карты с Боголюбом.
Но на седьмой день заточения к нему зашел один из бояр (пухленький такой, Волк его, кажется, уже видел) и сказал, что он может отправляться домой - негоже удел надолго без Князя бросать.