— Они — источник всей магии в мире.
— Это не совсем так, — сказал Джоджонах, и Эвелин удивленно посмотрел на него. — Звенящие Камни — источник всей белой магии в мире.
— Магии, исходящей от Бога, — осмелился высказаться Эвелин.
Джоджонах заколебался; в тот момент Эвелин не заметил этой крошечной паузы, но впоследствии не раз вспоминал о ней. Потом магистр кивнул.
— Но существуют также и Камни Мрака — источник черной магии, дающей силу демонам, — заговорил Джоджонах. — Хвала Господу, их не так уж много, и использовать эти Камни могут только сами демоны, которых, хвала Господу, еще меньше! — со смешком закончил он, но Эвелин был не способен шутить, говоря о демонах. Джоджонах откашлялся, чтобы скрыть неловкость. — И еще существует магия тол’алфар, их мелодичных напевов и растений, способных вытягивать металлы из голой земли.
— Вытягивать металлы? — недоуменно повторил Эвелин.
Джоджонах пожал плечами; это не имело значения.
— Знаешь, кто собирает Звенящие Камни? — спросил он.
— Братья Санта-Мир-Абель, — без запинки ответил Эвелин.
— Где?
— Ну, Камни падают с неба, из Гало, прямо в подставленные руки…
Смешок Джоджонаха заставил его замолчать.
— Скорость их падения больше, чем у летящей стрелы, — объяснил магистр. — И они горячие, мой юный друг, такие горячие, что прожигают насквозь не только плоть, но и кости.
Воображению Эвелина живо представился стоящий в поле молодой монах, весь издырявленный, как сыр «альпинадор», и взирающий на растущую у его ног груду камней с таким выражением, словно он не верит глазам своим.
Эвелин с силой прикусил губу. Он чувствовал, что Джоджонах не шутит, но не понимал, зачем тот рассказывает ему обо всем этом.
— Итак, откуда они берутся? — снова спросил Джоджонах.
Эвелин пролепетал:
— Гало…
Но тут же смолк, вспомнив, что это он уже говорил, и недоумевающе пожал плечами.
— Пиманиникуит, — сказал Джоджонах; выражение лица Эвелина не изменилось. — Остров Пиманиникуит. Это единственное место, где можно собирать священные камни. — Ни о чем подобном Эвелину слышать не доводилось. — Если ты когда-либо сообщишь это название тому, кто не знает его, без специального разрешения — нет, специального указания — аббата Санта-Мир-Абель, все силы аббатства будут брошены на то, чтобы наказать тебя. Когда мы собираем их? — снова задал вопрос Джоджонах.
И снова молодой человек мог лишь беспомощно пожать плечамч, и желая, и боясь услышать ответ. В этом срывании покровов тайны с того, что казалось священным, было нечто нечестивое — трепет экстаза в сочетании с еле заметным привкусом непристойности, — и Эвелин не мог этого не ощущать.
— Камни не часто падают на землю, — продолжал свои объяснения Джоджонах, тоном скорее учителя, чем священника. — Не часто, но регулярно.
Он направился к левой от них стене зала. Когда они подошли поближе, Эвелин увидел вырезанные на ней фрески, представляющие собой астрономические карты. Юноша часто проводил долгие часы, разглядывая ночное небо, и узнал некоторые его участки. Он заметил кольцо из четырех звезд Прогос-Воина, самого известного созвездия в северной части неба, и звездную дугу рукоятки Ковша Фермера; это созвездие висело прямо над крышей родительского дома, и он хорошо помнил его. В середине изображения, естественно, располагалась Корона с ее Гало, поскольку именно она является центром Вселенной.
Приглядевшись внимательней, Эвелин заметил на стене желобки. Поначалу он подумал, что это границы известных небесных сфер, — ему доводилось слышать теорию Вселенной как серии взаимоперекрывающихся небесных сфер, невидимых пузырей, удерживающих звезды на своих местах. Однако почти все желобки проходили вблизи Короны, связывая между собой это светило, луну и пять планет. Заметив это, Эвелин понял, в чем дело. Желобки были сделаны не для красоты; они являлись частью механизма, позволяющего небесным телам перемещаться. Время от времени поглядывая на Шейлу — так называлась луна, — он заметил, что она сдвинулась, пусть и совсем ненамного.
— Шесть поколений, — снова заговорил Джоджонах, дав Эвелину несколько минут на изучение легендарной карты. — Или около того. Точнее, между Явлениями проходит сто семьдесят три года.
— Явлениями?
— Так мы называем падение камней, — объяснил Джоджонах. — Считай, что ты благословлен, мой юный друг, поскольку тебе выпало жить во время одного из таких Явлений.
С трудом переводя дыхание от волнения, Эвелин снова посмотрел на карту, как будто ожидая, что между Гало и Короной появятся тонкие линии, оставленные падающими камнями.