— Прошу прощения, — сказал Эвелин аббату, стуча зубами. — Я не справился, — он протянул ладонь с камнями.
Аббат расхохотался от всей души и положил камни в карман. Не сказав ни единого слова, он сделал знак Сигертону следовать за собой и зашагал к лестнице.
Дождавшись, пока они ушли, магистр Джоджонах приподнял за подбородок лицо юноши и заглянул ему в глаза.
— Без сомнения, ты будешь одним из тех, кто отправится на Пиманиникуит, — уверенно заявил он.
И увел Эвелина с холодной крыши. Юноша вернулся в свою келью, переоделся и закутался в одеяло. Глядя на весело потрескивающий огонь в камине, Эвелин предался размышлениям… И хотя пребывание на крыше, «прогулка» с камнями и холодное море вымотали его, этой ночью он так и не сомкнул глаз.
ГЛАВА 9
ТОЛ’АЛФАР
Тепло и сыро — это было первым ощущением Элбрайна. Сознание возвращалось к нему медленно и постепенно. Он долго лежал, наслаждаясь приятным чувством тепла и покоя и как бы даже страшась того момента, когда память полностью вернется. После всего, что ему пришлось пережить, не хотелось выходить из этого полубессознательного состояния.
Так продолжалось до тех пор, пока воспоминание о Дундалисе и погибших родителях не разрушило его дремоту. Ощущение покоя исчезло, и мальчик широко раскрыл глаза.
Он удобно лежал на заросшем мхом пологом склоне. Его окружал густой туман, приятно согревая тело и притупляя чувства. Привстав, Элбрайн оглянулся; видимость была всего несколько футов, слышимость несколько больше. Очевидно, он находился в лесу. Что-то в витающем вокруг запахе подсказывало мальчику, что это не тот лес, который окружал Дундалис и где он встретился…
С кем?
С какими-то изящными крылатыми созданиями.
Кто они такие? Он понятия не имел.
Несмотря на полученные во время сражения с гоблинами синяки и раны, несмотря на то, что предыдущую ночь он провел в холодных развалинах собственного дома, Элбрайн не испытывал никаких неприятных ощущений. Мальчик сел, подогнув под себя ноги, и стал напряженно оглядываться по сторонам, пытаясь понять, где оказался.
Лес был старый, судя по искривленным и сучковатым стволам тех деревьев, которые ему удалось рассмотреть сквозь туман. Солнце мутным пятном просвечивало над головой. Непонятно каким образом, но Элбрайн пришел к выводу, что солнце клонится к закату, а раз так, вскоре наступит ночь.
Он встал, остро чувствуя свою уязвимость, несмотря на густой туман. Разум подсказывал ему поскорее выбраться из тумана, чтобы сориентироваться на местности, но тело, казалось, чувствовало себя спокойнее.
Разум победил, и Элбрайн двинулся вверх по склону. Он шел быстро, часто спотыкаясь и ругая себя за то, что не может двигаться бесшумно. Туман продолжал окутывать его еще какое-то время, а потом мальчик так резко вынырнул из него, что едва не упал от неожиданности. В то же мгновение на него обрушился сильный ветер — не порывистый, но устойчиво дующий в одном направлении. Элбрайн с любопытством перевел взгляд на неподвижную пелену внизу; он совсем не ощущал ветра, когда находился под ней. Возникало впечатление, что туман каким-то образом сдерживал ветер, но как такое могло быть?
Глаза мальчика удивленно расширились, когда он перевел взгляд туда, где склон уходил вверх все дальше, дальше и дальше, заставляя Элбрайна чувствовать себя крошечным и жалким по сравнению с такой громадой. Нет, Дундалис, конечно, очень далеко отсюда; эти горы ничуть не походили на пологие холмы вокруг деревни, где он вырос. Перед ним тянулся горный хребет с уходящими в небо острыми вершинами; на некоторых, совсем недалеко от Элбрайна, лежал снег.
Он беспомощно покачал головой. Куда его занесло? И как он тут оказался?
— Может, я уже умер? — растерянно спросил он у ветра, оглядываясь по сторонам. Никакого ответа, только еле слышный таинственный не то шепот, не то шорох; или, может быть, даже эти звуки ему почудились. — Отец? — закричал Элбрайн. — Пони?
Тишина.
Сердце бешено колотилось, кровь стучала в висках. Элбрайн почувствовал, что им овладевает паника, и бросился бежать. Сначала влево, потом, когда подъем стал слишком крут, вправо, все время взывая к отцу и матери.
— Ты не умер, — раздался за спиной мелодичный голос.
Мальчик остановился, с трудом переводя дыхание. Что-то подсказывало ему, что голос принадлежит не человеку; люди не говорят так мягко, так… музыкально.
Элбрайн медленно обернулся.
И увидел одно из тех созданий, с которыми повстречался на лесной поляне. С тонкими конечностями, хотя отнюдь не костлявыми, как это было у Пони, когда она была маленькой, — скорее, напоминающими гибкие ветки ивы. И хотя создание ростом было даже чуть ниже Элбрайна, слабым оно не выглядело. Отнюдь — в нем ощущалась такая уверенность и непоколебимость, что мальчик понял: как противник, это создание может оказаться опаснее гоблина и даже, не исключено, великана.
— Возвращайся в туман, — продолжало создание. — Там теплее, и не чувствуется ветер, — Элбрайн бросил взгляд вниз, на затянутую беловато-серым пологом долину. — Пошли. Ты не умер, и тебе ничто не угрожает. Опасность миновала.
Удивительно! Получается, создание знало о том, что произошло в Дундалисе. В ровном тоне говорившего не чувствовалось фальши, и Элбрайн слегка расслабился. Больше миниатюрное создание не казалось ему враждебным. И еще. В первый раз мальчик обратил внимание на то, как прекрасно и изящно оно выглядело, со своими чуть резковатыми, словно лепными чертами лица и такими золотистыми волосами, что по сравнению с ними даже густая грива Пони показалась бы лишенной блеска. Существо будто бы излучало свой собственный, внутренний свет, заставляющий волосы мерцать и искриться. Глаза тоже производили неотразимое впечатление — сверкающие звезды, в которых детская наивность странным образом сочеталась с глубокой мудростью.
Создание заскользило вниз, но остановилось на краю тумана, заметив, что Элбрайн остался на месте.
— Кто ты? — спросил мальчик, этот вопрос волновал его больше всего.
Создание обезоруживающе улыбнулось.
— Я — Белли’мар Джуравиль, — ответило оно, шагнуло в туман и до колен погрузилось в серую пелену.
— Кто ты? — повторил Элбрайн, имея в виду не имя, конечно.
И тут же понял — даже если создание подтвердит, что оно эльф, это мало о чем ему скажет; он почти ничего не знал об эльфах.
Создание снова остановилось, полуобернувшись.
— Ты не знаешь? Боюсь, мир забыл о нас. Всего сто лет, и никто не помнит, кто мы такие. Ты в самом деле не знаешь?
— Не знаю чего? — с вызовом спросил Элбрайн.
— Что на свете существуют не только люди.
— Мне известно о гоблинах и великанах!
«Не очень-то много тебе о них известно», — подумал Джуравиль. Если этот мальчик и остальные жители деревни действительно имели представление о гоблинах и великанах, почему они оказались настолько не подготовлены к их набегу? Однако эльф не стал бередить свежие раны своего юного собеседника.
— А кто же я, по-твоему? — спросил он. — Гоблин или великан?
Элбрайн задумчиво жевал нижнюю губу, не зная, как ответить. В конце концов он лишь покачал головой.
— Пошли, — повторил Джуравиль и продолжил свой путь в глубь тумана.
— Ты не ответил на мой вопрос, — настаивал Элбрайн.
На этот раз лицо Джуравиля приняло суровое выражение.
— В двух словах на него не ответить, — сказал он. — Я могу произнести название, и не исключено, что ты слышал его прежде, но оно прозвучит для тебя как сказка, и истины ты из него не извлечешь. Ты слишком предубежден, и это помешает правильному восприятию. Ты спросил, кто я такой, и я назвал свое имя, потому что по отношению к нему у тебя нет никаких предубеждений. Ты спросил, что я собой представляю, но этого я сказать тебе не могу. По крайней мере сейчас. Это нечто такое, к пониманию чего Элбрайн Виндон из Дундалиса должен прийти сам.