Сейчас эти воспоминания о якобы бродящих тут огромных животных и страшных чудовищах теснились у него в голове, вызывая не слишком приятное ощущение.
Сегодня туман был не такой густой, как вчера, когда он окутывал Элбрайна со всех сторон и казалось, что за ним наблюдают множество невидимых глаз. Поднявшись на небольшую возвышенность, он увидел извивающийся внизу ручей, прокладывающий свой путь по жирному коричневому глинозему. Юноша пощупал мех для воды и убедился, что тот наполовину пуст. Спустился к ручью — всего несколько футов в ширину и меньше фута в глубину, — зачерпнул воду рукой и попробовал на вкус. Хорошая вода, чистая. Земля здесь была слишком плотной, чтобы ее смог размыть такой легкий поток. Все ручьи, попадавшиеся ему в Вересковых Пустошах, были кристально чисты; правда, в низинах, где вода скапливалась и застаивалась надолго, она, казалось, растворяла в себе почву, превращаясь в густую грязевую похлебку.
Элбрайн повесил сумку на более-менее прочную ветку колючего куста и снял сапоги. Он был в пути уже пять дней, последние два — в Вересковых Пустошах. Холодная вода и мягкое дно приятно холодили усталые ноги. У него даже мелькнула мысль скинуть одежду и окунуться целиком.
Но потом он почувствовал что-то… или, может быть, услышал. Как бы то ни было, что-то заставило его насторожиться. Он замер на месте, вслушиваясь, вглядываясь, и спустя некоторое время ногами ощутил легкую вибрацию земли под собой.
И тут же услышал всплеск, не очень далеко вверх по течению ручья.
Ручей огибал один из невысоких округлых холмов, исчезая за ним на расстоянии примерно двадцати ярдов от того места, где стоял юноша.
Потом послышался еще один всплеск, уже ближе, а затем и голос, хотя слов разобрать не удалось. Элбрайн огляделся по сторонам, на этот раз в поисках уступа повыше, где можно было бы затаиться. Однако вокруг ничего подходящего не было; лучшее, что он мог сделать, это вернуться тем же путем, каким пришел, и распластаться наверху холма.
Но стоило ли? Особой опасности не было, поскольку Элбрайн находился на восточном краю Вересковых Пустошей, не так уж далеко от человеческих поселений. Кто бы или что бы сейчас ни приближалось к нему, это, безусловно, был не великан — тот производил бы гораздо больше шума. Может, это вообще не враг?
Но даже если и враг… Вооруженный Крылом Сокола Полуночник сумеет дать отпор любому неприятелю.
Завернувшись поплотнее в темно-зеленый плащ и накинув на голову капюшон, он занялся тем, ради чего спустился к ручью, — стал набирать воду в мех.
Звуки становились все громче. Судя по интенсивности всплесков, к Элбрайну приближались пять-шесть созданий. Двуногих, судя по тому, что они продолжали переговариваться между собой. И хотя он по-прежнему понимал лишь немногие слова, его насторожил высокий тон их скрипучих голосов. Элбрайну уже приходилось слышать такие голоса.
Внезапно всплески и разговоры прекратились; создания обогнули поворот. Элбрайн по-прежнему сидел, скорчившись у самой воды. Бросив быстрый взгляд из-под капюшона, он убедился, что луков у них нет.
Остановившись всего в тридцати футах от него, на него удивленно таращились шестеро гоблинов. Один с копьем на плече, в руках остальных — дубинки и грубо выделанные мечи.
Элбрайн не двигался. Учитывая его позу и плащ, гоблины вряд ли могли разглядеть, кто он такой.
— Ийен кос? — окликнул юношу один из них.
Элбрайн лишь молча улыбнулся.
— Ийен кос? — повторили снова. — Докдок крас?
— Гуси, гуси, га-га-га, — пробормотал Элбрайн себе под нос детскую считалочку.
Внезапно на него нахлынули воспоминания о той далекой и беспечной поре, когда он был ребенком. Однако их тут же смыли другие; он вспомнил, что в точности такие же твари когда-то сделали с его родным домом.
Гоблин окликнул его в третий раз. Нужно было отвечать, это ясно. Однако он понятия не имел, что означают обращенные к нему слова, и поэтому просто выпрямился во весь свой внушительный рост, откинув за спину капюшон плаща.
Гоблины завизжали словно резаные. Тот, что шел первым, сделал три шага вперед и метнул свое копье.
Элбрайн дождался нужного момента и Крылом Сокола, словно простым шестом, отбил копье под таким углом, что оно полетело в его сторону. Поймал его правой рукой, а лук взял в левую.
Все произошло мгновенно, и вот уже он стоит, держа в руке копье, нацеленное в того, кто его бросил. На мгновение гоблины замерли, точно окаменели.
Юношу раздирали противоречивые чувства. Эльфы постоянно учили его терпимости ко всем живым существам, хотя и не испытывали приязни к гоблинам и великанам. К тому же Элбрайн находился за пределами границ человеческих поселений; очень может быть, это законная территория гоблинов. Справедливо ли в таком случае ввязываться с ними в схватку?
Однако один из них только что напал на него, хотя, возможно, причиной нападения был страх. И никакие доводы разума не могли заставить Элбрайна забыть то, что случилось с Дундалисом.
Он заколебался: а вдруг эти гоблины не имеют никакого отношения к той давнишней расправе? Как ему поступить? Наконец, тот, кому эльфы дали имя Полуночник, понял, что он должен делать.
Копье метнулось в ту же сторону, откуда только что прилетело, и вонзилось в дно ручья прямо у ног копьеносца. Элбрайн бросил на гоблинов предостерегающий взгляд и, искоса поглядывая на них, снова присел, чтобы докончить начатое дело — набрать в мех воды.
Он дал им шанс, хотя какая-то часть его — тот мальчик, который помнил Дундалис — надеялась, что они им не воспользуются.
Послышался слабый плеск воды, когда гоблины медленно двинулись вперед. Двое выпрыгнули на берег, явно собираясь обойти Элбрайна сзади.
Потом все, казалось, замерло — ни всплесков, ни движения. Гоблины находились на расстоянии не больше десяти футов от него. Элбрайн медленно выпрямился, лицом к стоящей в ручье четверке, на целый фут возвышаясь над самым высоким из своих противников.
— Инегаш! — требовательно прокричал едва ли не самый безобразный из них и взмахнул мечом.
— Не понимаю, — спокойно ответил Элбрайн.
Они залопотали что-то между собой; наверно, его ответ тоже был им непонятен. Потом уродливый гоблин снова повернулся к юноше.
— Инегаш! — повторил он, яростно сверкая глазами, и указал мечом сначала на лук, потом на берег реки.
— Это вряд ли, — ответил Элбрайн, улыбаясь и покачивая головой.
Едва заметным движением он снял оперенный наконечник лука вместе с тетивой и спрятал их в свой пояс.
Гоблин угрожающе зарычал. Элбрайн снова покачал головой.
Гоблин ринулся вперед и замахал своим мечом, явно с целью скорее запугать противника, чем на самом деле напасть на него. Но вскоре ему пришлось сильно удивиться.
Элбрайн схватил освобожденный от тетивы лук обеими руками и так быстро повел им слева направо, что гоблин не успел больше даже шага сделать. Лук ударил его по руке и выбил из нее меч, отлетевший далеко в сторону. Еще одним молниеносным движением развернув лук наконечником вперед, Элбрайн ткнул им гоблина прямо в лоб, точно между глаз, и тот рухнул в ручей.
С возгласами радости от предстоящей схватки остальные гоблины ринулись вперед, как и следовало ожидать.
Круто развернувшись, Элбрайн ткнул луком в одного из гоблинов, еще прежде выскочивших на берег, и угодил ему прямо в шею чуть пониже подбородка.
Еще один взмах лука — и второй из подбирающихся к нему сзади гоблинов отлетел в сторону. После чего Элбрайн снова круто развернулся и занялся оставшимися тремя, бегущими со стороны ручья. Юноша бросился им навстречу и обрушил мощный удар на голову копьеносца. Послышался характерный треск, и голова твари разлетелась на куски.