Вот из-за этой-то связи с ним правительство ее и не поддержит, хотя все, что она делала, делалось ради «Мудзин». Полтава был самым разыскиваемым преступником в мире. Он совершил преступления против японского народа. Контакты Рэйко с ним нельзя отнести к легитимным средствам защиты японского бизнеса.
Уже по этой причине ей придется вынести позор и унижение уголовного суда, впервые в истории «Мудзин» это произойдет с теневым правителем компании.
Они стал также камнем на шее Уоррена Ганиса. У американской полиции были вопросы об их сотрудничестве, об убийстве родителей Ганиса сорок лет назад, о его поведении в секретном тюремном лагере. Рэйко Гэннаи нисколько не удивилась, когда лопнула сделка с «Баттерфилдом», на чем «Мудзин» потерял больше сорока миллионов американских долларов.
Уоррен перестал приносить пользу компании.
Как и Рэйко Гэннаи. Ибо, сказал ей Тэцу Окухара, когда американец убил Они, он убил и тебя.
С нею Тэцу Окухара, новый президент «Мудзин», обошелся достаточно грубо. Для нее больше нет места в компании, сказал он. Она не сумела ликвидировать книгу Ковидака, и это непростительно. Рэйко Гэннаи располагала неограниченной властью, следовательно, павший на них позор должен достаться ей.
На ней ответственность за то, что «Мудзин» сейчас расследуют правительства и журналисты в Америке, Англии и Европе.
— Возраст уменьшил твои возможности и увеличил недостатки, — сказал ей Окухара. — Бесчестье, которое ты навлекла на «Мудзин», будут помнить долго. Никто тебя не боится. Теперь ты вызываешь только презрение.
Однако Ода Синдэн напомнил отчаявшейся Рэйко, что решение ее проблем существует. Ей следует вспомнить, что она самурай, то есть совершенно особое существо. И поступить, как подобает самураю.
Он сказал: ты должна стереть этот позор с «Мудзин», со своей семьи, с Гэннаи, семьи твоего мужа. А путь существует только один. И он умолк, ожидая, как она отреагирует.
Увидев, что она поняла, что она согласно кивнула, он предложил: если ты окажешь мне такую честь, я буду твоим кайсяку, твоим помощником.
Она опять кивнула. И, улыбнувшись, начала готовиться к сэппуку, ритуальному самоубийству.
Сейчас, в спальне на втором этаже, Рэйко Гэннаи склонила голову и прошептала:
— Я понимаю, что за мою неудачу меня могло постичь более суровое наказание. Я благодарна за возможность самой принять смерть и этим спасти свою честь.
Ода Синдэн проговорил из-за белого экрана:
— Сегодня благоприятный день для твоей смерти. Солнце начало подниматься, боги скоро примут тебя. Я надеюсь, все у тебя пройдет гладко в такой удачный день.
— Есть еще дело, связанное с моим сыном.
— Я об этом уже позаботился.
— Благодарю вас. — Она склонила голову. — Благодарю вас.
Она стала медленно есть маринованные овощи, а Ода Синдэн тем временем говорил негромко.
— Твоя смерть будет достойной. Отдавая жизнь за идеал, ты обретешь чувство радости, твое существо наполнится чем-то новым. И тебя будут помнить, ибо в смерти ты сохранишь честь и достоинство. То, что ты делаешь, доступно лишь человеку большой устремленности. Ты действительно Императрица.
Рэйко Гэннаи поднесла чашку с сакэ к губам, сделала два глотка, подождала, сделала еще два глотка. Получилось четыре. Слова, обозначающие «четыре» и «смерть», произносятся одинаково — си.
Потом она посмотрела в окно, на небо в золотых и красных полосах рассвета, и рука ее нащупала нож с белой рукояткой, обернутой в бумагу и покоящийся на белом деревянном подносе.
Тогда Ода Синдэн вышел из-за белого экрана, подняв меч высоко, как делается при сэппуку благородных людей. Ее руки к ножу — это был условленный между ними сигнал. Ему поручалось сделать свое дело до того, как она разрежет свою плоть.
Он обещал Рэйко Гэннаи, что боли она не почувствует.
Она и не почувствовала, ибо Ода Синдэн обезглавил ее одним ударом.
Нью-Йорк
Утром следующего дня Уоррен Ганис лежал голый на поролоновом матрасике. Дзасси, старый слепой массажист, приставил маленькую металлическую трубочку к его спине и ввел золотую иглу в растертую маслом плоть.
Ганис вздохнул от удовольствия. Эти сеансы с Дзасси были единственным, что не давало ему сойти с ума. После того как Акико оставила его, жизнь стала пустой. Единственной радостью была смерть Виктора от рук человека, который украл у Ганиса жену. Теперь, когда Они лежит в земле, можно спокойнее спать по ночам.
Пресса превратила Эдварда Пенни в полубога. С Акико его еще не связали, но скоро свяжут. Он вовсе не относился к любимцам Ганиса, но надо же отдать человеку должное. Уж вряд ли многие сумели бы победить Виктора, да еще его собственным ножом.
Ганис был вынужден окружить себя толпой адвокатов, которые изо всех сил старались отстоять его у судей, федеральных прокуроров, комитетов конгресса, агентов ФБР — и от коннектикутской полиции, которая выясняла обстоятельства убийства его родителей примерно сорок лет назад. На все это его деликатный желудок реагировал чрезвычайно болезненно, давление тоже не давало покоя. Дзасси, с его массажем и иголками, стоил своего веса в золоте.
Акико. Ганис никогда не оставит мысли вернуть ее. Виктора нет, уже огромной заботы меньше, Императрица до предела занята, ей нужно как-то выжить при Тэцу Окухара, новом президенте «Мудзин». Окухара — тяжелая личность. С ним работать будет намного сложнее, чем с Ясудой и Рэйко Гэннаи.
Ганис его считал холодным, лишенным обычных эмоций, мозг у Окухары вроде компьютера. Уж он-то наведет порядок. На нем даже может кончиться система теневых правителей в «Мудзин». Ну, или прекратиться на время, ибо «Мудзин», если на то пошло, вечен.