Человек и гарм часто разговаривали, впрочем, как и всегда. Гарм рассказывал о своей жизни, о жизни своего племени, Щенок же не мог припомнить о своей жизни совсем ничего, но был жадным слушателем, впитывая все, что видел и слышал, – как сухой песок впитывает дождевую влагу.
Они не строили планов и ни разу не говорили о том, что будет после того, как человек вернется к людям. Оба будто боялись об этом говорить, подсознательно понимая, что бесполезно строить планы, не имея ни малейшего представления о том, что ждет впереди. Лучший способ избежать разочарования – не иметь никакой надежды. Жить одним днем, тем, что пошлет судьба, и довольствоваться теми благами жизни, которые пали на тебя в эту минуту, в эту секунду. И кроме того, они оба были слишком молоды, чтобы всерьез задумываться о дальнейшей судьбе и строить далеко идущие планы. Все молодые бессмертны, они знают, что с ними не может случиться ничего плохого, что всякие там гадости случаются лишь с другими, глупыми, неумелыми, а у них впереди только лишь радостное, счастливое будущее.
Людей за пять дней своего бегства они не встретили ни разу. Все выходы из подземелий располагались в безлюдных местах, да и вряд ли кто из людей будет бродить по лесу темными ночами. И не темными – тоже. Ночь – время демонов, и не дело людей бродить по лесам в ночную пору. Потеряешь жизнь, а то и саму душу. Ночью из-под земли выходят демоны, и тогда несчастным, которые окажутся в неурочное время под открытым небом, грозит смерть. Не раз и не два люди находили растерзанные трупы одиночных путников, заночевавших в лесу, или парочек, решивших, что настало их время вечерней порой уединиться под кустом и слиться в сладких объятиях.
Ни Щенок, ни гарм этого не знали. Они бежали, отдыхали, ели, пили, разговаривали – подолгу разговаривали, благо ментальная речь не мешала бегу. Два названых брата, два существа, волей судеб ставших родными.
Наконец, они прибыли туда, куда собирались. Отсюда, со склона скалистой горы, был виден большой город, над которым в тихом воздухе будто туман висел дым множества очагов. На горизонте сверкало море, солнце, как огромный медный таз, торчало над водой, заливая землю ярким светом – слепящим, горячим, будто стоишь возле яркого пламени лесного пожара, уничтожающего все живое на своем пути.
Здесь было жарче, чем там, откуда пришел Щенок, эта местность располагалась южнее. Как рассказали ему гармы, еще дальше на юг, на много дней пути отсюда, находилась песчаная пустыня. Что за ней – неизвестно, гармы доходили только до этой самой пустыни, не рискуя пересекать ее и забредать за ее пределы. Гармам нечего делать там, где кроме песка и ядовитых гадов нет ни одного живого существа, которым можно пообедать. Если не считать людей, конечно…
– Давай прощаться? – Щенок встал на колени, обнял мускулистую шею друга-брата, ткнулся в лобастую голову своим лбом. – Брат мой, что бы со мной ни случилось, я всегда буду тебя помнить! Спасибо тебе за все!
Гарм лизнул человека в щеку, засопел:
– Ничего с тобой не случится! Все-таки зря ты отговорил меня идти с тобой! Попробовал бы кто-нибудь нас двоих тронуть! Мы всех порвем!
– Вот потому нам вдвоем идти и нельзя… – усмехнулся Щенок. – Помнишь, что мама сказала? То-то же… ты слишком горячий. И любопытный. Через три месяца приходи сюда, я тебе расскажу все, что со мной за это время случилось. А ты расскажешь, как твои дела. Жди меня неделю, если в течение недели не появлюсь… уходи. Если что – я тебя найду. Обязательно найду. Ну все, брат, иди! Иди, пожалуйста… а то я никак не могу от тебя оторваться! Мне так не хочется никуда уходить – просто… просто… сердце рвется! – Картинка: человек сидит на корточках и воет на луну.
В ответ Щенок получил картинку: гарм воет и трет лапой морду, роняя слезы.
Рагх медленно поднялся, пошел туда, где чернел вход в пещеру. Это был большой вход, только он заканчивался тупиком. Чтобы попасть в настоящий тоннель, нужно было пролезть в небольшую дырку слева от входа, в которую с трудом протискивался человек.
Щенок проводил друга взглядом, отвернулся и решительно зашагал вниз, туда, где виднелись луг, домишки возле небольшого озера и ручей, вытекавший из той самой горы, на которой Щенок сейчас стоял. Сердце щемило, будто его зажали меж двух здоровенных палок, и большого труда стоило не оглянуться, не позвать Рагха, чтобы побыть с ним еще минутку.
Что ждало впереди? Вряд ли что-то хорошее. В этом Щенок был уверен.
А еще – он был полон решимости справиться со всем, что ему предстояло. Во что бы то ни стало. И выжить.