Гарри послушно ходил следом за мамой, но и сам был доволен и упивался той радостью, что создавало его присутствие в этом зале. Он делал маму счастливой и поэтому тоже был счастлив; ему нравилось делать маму счастливой, и он временами старался доставить ей радость – по крайней мере, хотел постараться, – но почему-то никак не мог это осуществить, во всяком случае на постоянной основе. По какой-то непонятной причине ему всегда что-то мешало вызвать улыбку на мамином лице, и даже если она улыбалась, он потом обязательно делал что-то такое, от чего ее улыбка становилась печальной.
Но сегодня он сделает все, чтобы этого не произошло. Он себя чувствовал замечательно, легко и свободно, и решил потакать маме во всем. Пусть это будет ее вечер. Он прилежно улыбался, когда надо было улыбаться, и отвечал на обычные в таких случаях вопросы легким поклоном, улыбкой, тихим смешком и: Конечно, я помню. А как же! Мистер и миссис Лоури – или Литтл, или Харкнесс, или как их там звали. Разницы все равно никакой, все истории очень похожи – как он выглядел и что делал, когда ему было два года, или три, или четыре, или еще сколько-то в том чудесном, прелестном возрасте, в котором они его помнят. И когда Гарри и миссис Уайт покидали очередных собеседников и шли дальше, Гарри знал, что они улыбаются ему вслед и говорят, что он славный парень.
Гарри так хорошо зафиксировал свою улыбку, что даже когда его мама закончила с представлениями, он продолжал улыбаться всем знакомым и незнакомым, собравшимся в зале. Он заметил бабушку, и его улыбка сделалась еще шире. Он подошел к ней, обнял, поцеловал и не сразу разомкнул объятия. Как поживаешь, бабуль?
Поживаю прекрасно. Старую клячу ничто не берет, ее глаза так и сияли.
Ты у меня молодец, он поцеловал ее в лоб.
Как сам, сынок? Все хорошо?
Все замечательно. Лучше некуда.
Рада слышать…
ТАК! МИНУТКУ ВНИМАНИЯ!!!!
золотых юбиляров замахал руками над головой, прошу тишины… я хочу сказать тост. Мама, папа, идите сюда. Они подошли, сияющие и нарядные, довольные и взволнованные, как детишки в свое первое рождественское утро, когда они стоят, замерев в восхищении, и смотрят на елку, на шары, мишуру и сверкающие гирлянды, на подарки и на чулки на камине, и ощущают чистейший восторг Рождества. Сын встал у них за спиной и обнял обоих. У всех есть что выпить? Если нет, то берите бокалы. Остальные дети юбиляров обошли зал с подносами «Манхэттена», потом встали рядом с родителями. Мистер и миссис Уайт присоединились к Гарри и бабушке. Так, теперь у всех есть что выпить???? Хорошо. Он поднял свой бокал, и все последовали его примеру. Я хочу выпить за маму и папу, за пятьдесят замечательных лет их совместной жизни. За то, что вы любили друг друга, любили нас, сделали этот мир чуточку лучше и слегка увеличили численность населения – смех среди слушателей – мы все желаем вам счастья и радости… все ваши пятеро детей… двенадцать внуков… двадцать правнуков… все зятья и невестки. ДА! ЗА ВАС! СЧАСТЬЯ ВАМ! ДАААА! ПЬЕМ ЗА ВАС!!!! Гости с воодушевлением приняли тост, и каждый выпил за юбиляров, кто-то – глоточек, кто-то – до дна, и возгласы не умолкали еще очень долго, пока все члены семейства подходили поцеловать и поздравить сияющую золотую чету, и зал отзывался на каждый поцелуй новым всплеском приветственных криков. Когда завершился этот бесконечный парад, заиграл Юбилейный вальс, и виновники торжества закружились по танцполу, медленно, но радостно, глядя друг другу в глаза, светящиеся нескончаемым счастьем, и все наблюдавшие за этим танцем потянулись друг к другу и взялись за руки, мужья и жены, родители и дети, они стояли, обнявшись, и смотрели со слезами на глазах.
Одной рукой Гарри обнимал бабушку, другой держал маму за руку. Когда песня закончилась, все зааплодировали, и юбиляры склонились в легком поклоне, как стеснительные детишки, и вскоре затерялись в толпе гостей, обступивших их со всех сторон. Знаешь, Гарри, в глазах у бабушки до сих пор стояли слезы, лицо лучилось нежностью от теплых воспоминаний, если бы твой дедушка был еще жив, упокой, Господи, его душу, в октябре мы бы с ним справили наш золотой юбилей.
Гарри улыбнулся, отобрал у нее недопитый бокал и поставил на столик рядом со своим бокалом. Пойдем потанцуем, бабуль. Они присоединились к танцующим парам. Мистер и миссис Уайт наблюдали за ними, сияя от гордости; а затем сами пошли танцевать.