Когда мы ехали домой, мама уснула. Всё-таки, ночь без сна далась ей нелегко, дед шепотом поведал мне, что мама мечтала раньше делать уникальное огнестрельное оружие. Ну, я подумаю, как ей помочь и при этом не спалиться самому.
Глава 4
В семье установилась гнетущая атмосфера и в этом виноват мой папочка Акио с той поры, когда он по решению суда впервые привел Эйко на два дня. Меня выставили для обмена, одев в парадное белоснежное детское кимоно, Каори почему-то считала, что Акио будет рад тому, что я побуду с ним два дня, ну или хоть как-то обрадуется возможности со мной пообщаться. Для Каори было ударом, что он не уделил мне и толики внимания, он больше инструктировал дочь и когда он уже уходил, ответил безэмоционально на вопрос Каори, что Дэйчи ему не интересен, предварительно убедившись, что Эйко его не слышит. Но я-то слышал, и запомнил его слова. Чувства, что передались от Дэйчи и стали частью меня, просто выли от тоски и горя, я был не нужен своему отцу. Из моих глаз потекли слезы, я молча стоял в своем белом кимоно и смотрел вслед уезжающей машине. За свою долгую жизнь я пережил многое, но то, что я не нужен собственному отцу, стало для меня очень сильным ударом. Я воспринимал семью, которая у меня появилась в этом мире, как свою, и отец Дэйчи был моим отцом, который бросил меня как бракованную вещь, из-за того, что я пустой.
Видя моё душевное состояние, Изама, присутствующий при разговоре и молчавший всё время, как добрый седой великан взял меня на руки и сказал дочери, чтоб они развлекались с Эйко, а он с Дэйчи прогуляется и поговорит со мной. Каори сперва была против, но поняв, что я правильно понял Акио согласилась, видать, надеясь, что я забуду его слова и мне будет легче, если дед объяснит мне всё, а не она. Для неё такие слова от Акио также были ударом.
Приехав к деду, мы сразу направились в ту комнату, где Изама угрожал мне оружием. Пока он заваривал чай, я успел скурить сигарету и немного успокоиться. Кажется, «что тут такого случилось, я же взрослый и ко всему надо относиться проще», но душе не прикажешь, а она разрывалась от боли. Разлив по чашкам чай и осуждающе посмотрев, как я тянусь за второй сигаретой из пачки, Изама начал наш непростой разговор.
─ Я удивлён твоей реакцией, так не сыграешь, но вдруг ты гениальный актёр. ─ Улыбаясь, сказал Изама.
─ Издеваешься, знаешь же что моя память и память Дэйчи объединились, и его эмоции по отношению к отцу передались мне. Как же больно вспоминать как тот, кто, как ты думал, любит тебя, оказывается, не любил и ты ему не нужен! Хватит лыбиться, тащи алкоголь, я хочу нажраться! ─ Нервно пытаясь прикурить сигарету и злобно косясь на деда, я ждал, пока он оторвёт свою задницу от пола и принесёт мне выпить.
─ Никакого алкоголя, да и с курением надо прекращать. ─ Видя, как я быстро схватил пачку сигарет и вместе с зажигалкой спрятал в недрах своего кимоно, он снова улыбнулся. ─ Меня радует то, что ты переживаешь за своих членов семьи и то, как ударили по тебе слова Акио - еще одно доказательство того, что Дэйчи в тебе больше, чем ты думаешь, да и меня наталкивает такая реакция на определенные размышления.