Радуга, кружившая в воздухе, вздрогнула и блестящей пылью ринулась вниз, словно разбитое стекло. Тьма отступила, разрубленная зелёным огнем.
- Так вот как ты на самом деле выглядишь.
- Что ты видишь?
По нагой коже демона от пяток к кончикам волос, повторяя божественные женские изгибы, бежали многочисленные языки бело-зелёного пламени. Я видел этот свет раньше - в её глазах - и теперь понял, что именно сей огонь и составляет основу её жизни.
Я не ответил на её вопрос, продолжая молча смотреть. Тяжесть ушла из головы. Что бы ни происходило с моим мозгом, болезненный этап того процесса прошел, и я снова наслаждался ясным мышлением. Но темнота не исчезла: кроме пламени суккуба, я не видел ничего. Её лицо и кожа под огнем, моё тело, стены моей квартиры - всё обернулось единым мраком. Будто меня в компании антропоморфного огня вынесло неведомой силой за пределы Галактики, в глубины темного космоса.
- Как странно, - тихо произнёс я. - Свет твоего огня не отражается от предметов.
- Милый, - с теплотой сказала демоница. Бег огня на её лице изменился, что было похоже на улыбку. - Ты когда-нибудь перестаешь думать?
- Только когда ты меня целуешь.
Она приблизилась и приложила свои огненные ладони к моим щекам. Пламя не обжигало, но как будто легонько било током - либо меня просто будоражили её прикосновения.
За миг до поцелуя я взглянул в сторону, спасая глаза от яркой иллюминации. Далеко, там, где в это время должно было прожигать небосвод наше Солнце, я увидел новое светило - ярко-белую точку с огромной зелёной кроной.
Глава 4.
Мы лежали на полу, обнявшись, в окружении беспорядочно разбросанной одежды. До постели на этот раз мы не добрались.
Ко мне вернулось зрение, но радоваться этому как-то не получалось. Во-первых, зелёное пламя на коже суккуба никуда не исчезло, лишь стало прозрачным и оттого плохо различимым на свету. Но не в тени, и это выглядело чертовски непривычно.
Во-вторых, я находился под впечатлением того, что ощущал во время близости с суккубом. И дело не только в страстном мастерстве демона похоти - хотя, кого я обманываю, оно уничтожило во мне всё человеческое, оставив только животные инстинкты - но и в сопутствующих видениях и ощущениях, никак не связанных с сексом.
Когда тьма взорвалась - иные термины не подходят для того водоворота цветов и шумов, вонзившихся в мои глаза и уши, - я едва не потерял сознание, но ласки демоницы удержали меня от падения в забвение.
Я не мог отличить звуков от света, обоняние и тактильные ощущения лгали: видел замысловатые спирали интимного шепота и стонов суккуба и слышал мягкое шуршание персиковой кожи, глох от звенящей песни зелёни глаз, обжигался об темноту волос и пальцами мял упругий женский аромат. Время и пространство сплетались в неописуемые узлы, подменяя друг друга. В языке нет подходящих слов, чтобы описать чувства человека, пытающегося понять, как два тела могут одновременно соприкасаться всеми поверхностями сразу, и как в застывшем мгновении возможно движение.
- Судя по выражению лица, ты наконец-то что-то запомнил, - не скрывая ехидства, предположила демоница.
- Да, и пытаюсь понять, что именно, - медленно проговорил я в ответ.
Многозначительная улыбка, не поддающаяся интерпретации, растянула губы суккуба.
- Близость со мной отличается от секса со смертными.
- Она вообще не похожа на секс...
- А на что похожа? - заинтересовалась демоница.
Целую минуту я молчал в поисках нужных слов, но так ничего не подобрал. Демоница засмеялась.
- Буду считать это комплиментом.
- У людей, учивших меня говорить, не было нужды придумывать подходящие термины, - оправдался я. - Все претензии к человечеству.
- У тебя на всё одна отговорка.
- Да, пожалуй. - Я подумал ещё немного. - Тогда будет лучше перевести вину на тебя: ты настолько хороша, что простой смертный не в силах описать твоё великолепие.
Демоница снова рассмеялась.
- Когда ты успел превратиться в такого льстеца?
- М-м... минут двадцать назад. Кстати, почему так темно? - Я покосился в окно, где был виден край неба.
- Вечер. Солнце садится.
- Сколько же часов мы?.. - растерянно начал я и замолк. Смех суккуба обрел зловещие черты.
Я выпустил демона из рук и сел. Голод блуждал внутри моего тела в поисках наименее важного из органов, кой можно было бы принести в жертву во имя выживания остальных. Идти к холодильнику было бесполезно: память разочаровала мой желудок заранее.
- Моя жизнь превращается в эротический триллер, - проворчал я, поднявшись. - Секс, видения и провалы в памяти. Не удивлюсь, если завтра выясниться, что на самом деле за всем стоят военные, испытывающие новые способы управления сознанием людей.
- Ты читаешь слишком много фантастики, - отозвалась с пола демоница. Интонации её голоса напомнили ленивое рычание сытого тигра, слышанное мною однажды в зоопарке. - В реальности таких интересных вещей не происходит.
- Я бы согласился, если бы это сказал не демон.
- Так ты признал мою сверхъестественную природу? - невинно поинтересовалась она.
Я хотел снова с презрением отвергнуть эту версию, но слова застряли в глотке. Недавние парадоксы ещё можно было объяснить измененным состоянием сознания, но зелёное солнце выходило за грань моих подозрений в собственной невменяемости. Из-за надломленной психики и некоторого знакомства с незаконной химией мне уже доводилось видеть галлюцинации, однако их появление всегда сопровождалось характерными сдвигами в мышлении, кои было несложно выявить в ретроспективе. Бело-зелёное пламя демона и аналогичное сияние светила явились мне, когда я ещё был вменяем и мыслил вполне логично. Ни эмоциональным всплеском, ни навязчивыми идеями сие зрелище не сопровождалось, из чего можно было заключить, что увиденное могло происходить в реальности.
- Мне надо подумать, - сдержанно сказал я.
Минут через сорок, когда я вышел из ванной с мокрыми волосами и переодетый в единственные найденные чистые вещи - белую рубашку и серые спортивные брюки, нашёл демоницу, всё ещё голую, нежащейся на моей постели. Солнце к тому времени закатилось полностью, но зато зажглись фонари, и комнату залило слабым отраженным светом. Простую красоту черно-белой эротичной сцены явно портили зелёные огни на коже суккуба, но зато я увидел, что их сверкание по-прежнему не отражается от вещей.
Отметив это, я заговорил:
- Меня переваривает изнутри мой желудок. Мне нужно в магазин.
В дверях я обернулся и глянул в ту сторону, где видел необычное солнце, и удовлетворенно кивнул своим догадкам. Если я не ошибся, рассчитывая время суток, то мне удалось рассмотреть светило сквозь стену, причем, именно в том положении, где ему и следовало находиться.
Мы с демоницей, при помощи волшебства облачившейся в очередное платье - на сей раз зелёное (как я заподозрил, чтобы меня меньше нервировало её свечение), шли навстречу несколько пыльному, но всё равно приятному прохладой ветру и хранили молчание. Моя потусторонняя возлюбленная с мечтательной улыбкой вглядывалась в тёмные небеса, где из-за городского освещения не было видно ни одной звезды. Я же, пытаясь не пожирать её фигуру глазами, продолжал размышлять.
Порядка десяти минут занял путь до ближайшего круглосуточного универсама, ещё столько же, сдерживая раздражение, я потратил на обход продуктовых рядов, и в полтора раза дольше потребовалось, чтобы дождаться реакции от зависшего компьютера на кассе. Я не произнёс ни слова, слушая оправдания продавщицы - светловолосой женщины с постным лицом вяленой трески, но та всё равно с каждой минутой смотрела на меня с неудержимо возрастающим страхом. Соседняя касса пустовала по причине вселенского принципа безалаберности обслуги, но даме предо мной даже не пришло в голову, что можно пересесть, хотя другой компьютер явно был включен. Конечно, существовала немалая вероятность, что со второй кассой всё обстоит ещё хуже, да и нервная подозрительность продавца меня смущала. Возникла мысль, что где-то в недрах магазина вооруженные бандиты удерживают подругу этой блондинки, и моё присутствие грозит привести к началу очаровательного кровавого аттракциона, о котором на следующий день напишут в местных газетах.