Отсмеявшись, демоница всё же выпытала у меня правду и даже, кажется, искренне посочувствовала. Но вот на мои встречные вопросы отвечать наотрез отказалась.
- В каждой мистической истории должно быть таинственное исчезновение, - заявила она, и я завершил бесплодные расспросы.
Дом Кости уже явился нашим глазам, когда небеса вдруг прорвало. Сплошная стена чуть теплой воды накрыла меня, мигом промочив насквозь. Бежать было бесполезно - промокнуть сильнее виделось решительно невозможным, и я лишь немного ускорил шаг, приобняв музу за талию, чтобы побудить её поторопиться вместе со мной.
Следующей неожиданностью стало второе явление серебристого джипа, припаркованного около искомого подъезда. В другое время я бы обязательно сделал какую-нибудь мстительную гадость: разбил бы стекла камнем или, будь под рукой что-нибудь острое, проколол шины; но ливень побуждал потерпеть с возмездием.
Когда мы находились в метрах пяти перед спасительным подъездом, из сумрачных недр здания на порог вышел по-боксёрски стриженный накачанный тип с дымящейся сигаретой меж стиснутых губ, сразу напомнивший мне очертаниями лица и фигуры фашистообразного Витю. Почти знакомый незнакомец неторопливо оторвал взор от земли и увидел меня... вернее, нас. В тугих струях дождя, разбивавшихся о тело дьяволицы, только слепой бы не увидел прозрачный силуэт, прижимавшийся ко мне. Не хочу гадать, о чем он подумал, но сигарета выпала из его раскрытого рта и не успела долететь до земли, как тип резво рванулся бежать в сторону. Через пять секунд его уже не было видно за пеленой ливня.
В моей голове появились некоторые сомнения, что парень увидел всего лишь прозрачную фигуру дьяволицы, но озвучивать их я не стал.
- Полагаю, городская психбольница перевыполнит план в этом месяце, - задумчиво протянула муза, когда мы переступили порог подъезда.
- Ты ведь можешь сделать так, чтобы он забыл?
- Зачем? - беспечно пожала плечами она. - Пусть живет в страхе.
- Ты чудовищна, - усмехнулся я.
- За это ты меня и любишь.
И она снова оказалась права. Она вообще всегда оказывалась права. Как ни странно, это не раздражало. Похоже, я вправду её полюбил.
Поднимаясь по последнему лестничному пролёту на второй этаж, я увидел, что дверь в квартиру Кости наполовину распахнута. По большому счёту, это могло означать, что хозяин в очередной раз обкурился и попросту забыл её закрыть, но я насторожился и начал подумывать об отступлении. Складывая части головоломки, трудно было не догадаться, что серебристый джип принадлежит Вите, а испуганный беглец внизу - брат скинхеда; и скорость перемещения в дождь, а также незапертая дверь намекали на наличие некоторых неприятностей у моих знакомых. С другой стороны, рассудил я, если мой визит окажется несвоевременным, меня просто попросят убраться к чертям, что я немедленно и сделаю, избавив всех от лишних трудностей.
Определившись с дальнейшими действиями, я завершил восхождение, подошёл к квартире наркомана и отворил дверь окончательно. Дальнейшее произошло буквально за доли секунды.
Моим глазам предстала замечательная картина: в дальнем конце коридора на полу, прижавшись спиной к стене и подняв дрожащие руки к окровавленной бороде, сидел Костя и что-то неразборчиво шепелявил разбитыми губами. Над ним, частично загораживая страдальца, грозным катом со сжатыми кулаками, на коих виднелись места с содранной об зубы кожей, возвышался Витя, и в деснице его я успел разглядеть пистолет, нацеленный на лохматую жертву.
Лысый стрелок стоял ко мне почти спиной, и я мог бы тихо уйти, но Костя увидел меня и с мольбой протянул ладони. Мгновенно распознав смысл сего жеста, Витя молниеносно обернулся, и в мой живот будто вонзилась раскаленная игла. Если бы не опора в виде демоницы, я бы упал навзничь, а так лишь отступил на шаг и рухнул на подогнувшиеся колени. В ушах звенело эхо выстрела, а нос щекотал запах пороха.
Не знаю, как и почему мне это удалось, но я продолжал смотреть вперед, и видел, как Костя, пользуясь тем, что Витя отвлекся, попытался вырваться, но обернувшийся палач с размаху врезал наркоману по макушке рукоятью пистолета, и Костя обмяк и сполз на пол, закатив глаза.
Витя снова повернулся ко мне и направил оружие мне в лицо, явно с намерением добить, однако что-то неуловимо изменилось. Тени стали гуще, свет ярче, а движения врага замедлились почти до полной остановки. Я посмотрел вниз, на рану, рефлекторно зажатую единственной послушной ладонью: из-под плотно сведенных пальцев пробивались зелёные языки огня.
Я поднял взор, одновременно вознося руку и указывая на вооруженного ублюдка. Зелёный огонь вырвался следом и клубящимся вихрем покрыл все стены, пол и потолок. Но самый густой его поток вырвался из моей ладони со скрюченными, как когти, пальцами, пытавшимися дотянуться через пяток шагов до глотки посмевшего на меня напасть выродка.
Пламя метнулось к Вите и обрело форму прямо перед ним: одетая огнем женщина полоснула правой кистью по горлу стрелка, невидимыми когтями разорвав кожу, мышцы и сосуды.
Всё исчезло: муза снова оказалась рядом, пламя угасло. Витя выронил пистолет, страшно хрипя, вцепился обеими руками в своё исполосованное, брызжущее кровью горло и, пошатываясь, побежал прочь из квартиры, мимо меня, вниз по лестнице, на улицу.
Но не только он страдал от боли и кровопотери. Под меня натекла немалая алая лужа, на мой взгляд, просто ужасно огромная. Мучительное чувство, будто из меня вытягивали кишки, не имевшее ничего общего с обычной бытовой болью, раздирало нервы, и я не мог перестать скулить, будто побитый пёс.
Демоница обняла меня и притянула, наполовину усадив, наполовину положив на себя. Я выл и натужно сквернословил, обещая немедленно сдохнуть.
- Тише, любимый, - шептала муза мне на ухо, - ты не умрешь. Терпи, Макс, любовь моя.
- Ты впервые назвала меня по имени, - сквозь стиснутые зубы выдавил я, как будто наблюдательность имела значение. - Прощаешься, что ли?
- Нет, любимый.
Она запустила руку в карман моих брюк и вытащила телефон. Несколькими секундами позже, муза уже общалась с диспетчером скорой помощи, хотя для меня эти мгновения от ужаса перед возможной гибелью тянулись часами.
Дьяволица спросила у меня адрес, но я никак не мог вспомнить, и ей пришлось исчезнуть, уложив меня на пол. Мука помешала сосчитать, сколько времени она отсутствовала, бесплотным духом отыскивая табличку с номером дома и улицей, но когда всё же возвратилась, то вернула меня в прежнее положение и сообщила незримому собеседнику необходимую информацию.
- Вот и всё, любовь моя, - шептала она, зажав мою рану. Магия ли тому была причиной, или ещё что, но кровь почти не сочилась из-под её пальцев. - Теперь нужно только немного потерпеть.
- Я ведь управлял тобой, - пробормотал я, положив свою правую ладонь поверх её. Левая рука всё ещё почти не слушалась. - Когда зелёный огонь... все твои движения... так, как я хотел, ты делала...
Мои отяжелевшие веки стремились сомкнуться, будто я не спал несколько месяцев. Неподъёмный язык ворочался во рту замерзшим удавом, и только мысли в голове сохраняли подобие покорности.
- Это ты... делаешь? - догадался я. - Усыпляешь?
- Да, любимый, - созналась демоница. - Не сопротивляйся, это спасёт от боли.
- Я... не хочу умирать.
Никогда в жизни я не чувствовал такого стремления жить, как в те минуты, когда ощущал, как части моего тела поочередно замирают и перестают повиноваться. В плену онемевшей плоти я ощущал себя погребённым заживо. Ужас и боль складывались, рождая стремление бежать, но сил покориться ему не имелось.
- Ты не умрешь. Обещаю.
И я закрыл глаза, отдавшись тьме.
Ведь у меня не было выбора. Ни у кого нет.
Конец первой части.