Вазген Фелаев. Он никогда не скрывал своих чувств. Иногда Сергей любил его за это, иногда ненавидел. Но Вазген помогал ему, заботился о нем. С Вазгеном дела Сергея пошли вверх. Понимая это, Сергей старался не думать о том, что Вазген мужчина. Первый и до сих пор последний мужчина в его жизни. Он подобрал Сергея в буквальном смысле на улице, предложил работу, разрешил пожить у себя. Их первая ночь? Сергей почти не помнил ее. Он был слишком пьян и одурманен стимуляторами, чтобы отдавать себе отчет в том, что делает. Реальность наступила лишь утром. Вазген спал рядом, нежно обнимая его. В тот день Сергей осторожно поднялся с кровати и мучимый тяжелым похмельем отправился в душ. Ему не хотелось убежать, не хотелось покончить жизнь самоубийством. Ему не было даже стыдно. Он просто принимал душ, удивляясь своему безразличию. Чуть позже холодное пиво и заваренный Вазгеном черный кофе прогнали похмелье.
- Вчера ночью… - начал было Вазген, но Сергей прервал его.
- Все нормально.
- Ты не обижаешься на меня?
- Нет.
- Мне просто показалось, что у тебя это впервые, - Вазген помолчал и добавил. - С мужчиной.
- Ты теперь выгонишь меня? - спросил Сергей.
- Нет. С чего ты взял?
- Ты добился, чего хотел.
- Ты можешь оставаться здесь столько, сколько пожелаешь, - заверил его Вазген. - Если, конечно… - он осекся.
- Если буду спать с тобой? Да?
- Я имел в виду, если сам пожелаешь остаться.
С момента того разговора прошло уже больше года. Сергей помнил о нем и все еще жил у Вазгена. У него была своя комната, свои интересы. Вазген никогда не посягал на его свободу. Возможно, при других обстоятельствах он смог бы заменить ему отца - высокий, полный, с копной обесцвеченных волос и таким проницательным взглядом…
Но отец не приходит к тебе на ночь, не достает для тебя таблетки.
Сергей с силой ударил Вазгена по руке, не желая больше терпеть его прикосновения. Эти пальцы, они гладили его по щеке, касались его кожи. Они умели быть нежными и требовательными. И этот голос, он умел убеждать. Умел, но только не сегодня. Сергей не чувствовал прикосновений, не слышал мягкого низкого голоса Вазгена. Его красные от последних бессонных ночей глаза напоминали глаза безумца. Но он хотел еще. Еще больше таблеток, еще больше забвения. Возможно, отравиться и умереть. Уснуть навсегда. Но… Но таблетки кончились. Понимание этого привело его в бешенство. Реальность, от которой он старался бежать, снова нависла над ним. Лощенное, взволнованное лицо Вазгена, этого падшего предка армянской аристократии, гордившегося своим происхождением, улыбалось ему.
- Не трогай меня! - взвизгнул Сергей, пытаясь подняться.
Ватные ноги отказались держать истощенное тело. Он упал к ногам Вазгена и в бешенстве ударил кулаком в пол.
- Мне нужны таблетки, - проскулил Сергей, понимая, что сейчас только Вазген может помочь ему.
- Нет. Не нужны.
Сильные руки Вазгена подняли его с пола. Сергей смутно понимал, что его куда-то несут. Лишь по заклеенным постерами стенам, он понял, что это чья-то гримерка. Кожаный диван был мал для мужчины средних размеров, но Сергей легко поместился на нем. Вазген молча стоял над ним, дожидаясь, когда он уснет.
Все, что он мог сделать сейчас для своего фаворита, так это убрать подальше от любопытных взглядов, дать немного прийти в себя, а затем попросить водителя отвести его домой.
- Прости меня, - сказал на следующее утро Сергей. - Иногда я сам не знаю, что делаю.
- Ты знаешь, - Вазген положил свою тяжелую руку ему на плечо. - Ты всегда знаешь, что делаешь.
- Ты ничего не понимаешь…
Сергей сдержался, чтобы не отстраниться от его руки. Он помнил Викторию Озолина. Помнил, как презрительно плюнула она ему в лицо, когда узнала о его связи с Вазгеном. Сергей до сих пор чувствовал, как растекается ее слюна по его щеке. Она не вернется. Она больше никогда не вернется. Он опустил голову, глядя, как рука Вазгена ласкает его плоскую грудь. Что останавливает его сказать «нет»? Почему он не может уйти из этого дома? Уйти от Вазгена? Ведь если бы не этот старый педик, Виктория до сих пор была бы рядом. Но… но если бы не Вазген, то не было бы той жизни, которая была у него сейчас, не было бы Виктории. Сергей был обязан Вазгену всем, что имел. Он снова ненавидел и любил этого человека.
***
Карина Фелаева открыла дверь своим ключом. Она всегда носила его в кармане, опутанный длинной веревкой - привычка детства, когда ключ, подобно талисману, висел у нее на шее. Уже тогда, не смотря на то, что многого не могла понять, Карина ненавидела своего отца. Все в нем вызывало у нее отвращение: его внешность, его манера говорить. Они даже не были похожи - полные противоречия. Иногда Карина рассматривала оставшиеся от матери фотографии, сравнивая ее с собой и задаваясь вопросом, почему она выбрала отца. Карина никогда не скрывала от него свою нелюбовь, лишь изредка она забывалась и с озорным детским смехом бросалась к нему в объятия. Вечерами, когда у них обоих было хорошее настроение, он сажал ее на колени и осторожно гладил по голове тяжелой, но мягкой рукой. Воспоминания об этом сохранились по сей день, и стоило кому-то также прикоснуться к ее волосам, как у нее начиналась истерика.
Карина до сих пор помнила, как еще ребенком вернулась домой раньше обычного и застала в холостяцкой постели отца незнакомого мужчину. Он и отец лежали обнаженные поверх одеял и курили. Эта картина была настолько четко запечатлена в памяти, что будь Карина художником, она не смогла бы рисовать ничего другого. Это было сильнее нее, так же, как сжавшийся в тот момент желудок. Он просто выдавил наружу все, что было съедено за обедом, запачкав дорогой ковер. С тех пор Карина никогда больше не называла этого человека отцом. Вазген. Имени было достаточно.
Они прожили вместе еще два года, затем Карина ушла. Ей было шестнадцать. Она жила то с одним, то с другим. Все равно с кем, только бы не возвращаться к Вазгену. Лишь иногда, когда становилось совсем туго, она приходила и спрашивала у него денег. Он давал. Давал много, но ничто уже не могло вернуть ее.
Сегодня ей тоже были нужны деньги, но она не собиралась спрашивать их у Вазгена. В этом доме у нее до их пор оставались кое-какие вещи. Их можно было продать. Поэтому Карина открыла дверь своим ключом. Это было впервые с того далекого дня, когда она застала Вазгена в постели с мужчиной. Обычно она либо звонила по телефону и предупреждала, что придет, либо стучала в дверь, перед тем, как войти. Сегодня ничего такого Карина не сделала. Если она не собиралась просить у Вазгена денег, то и встречаться с ним было не зачем.
Карина пересекла гостиную, прошла в свою комнату, собрала в сумку нужные вещи и собиралась уходить, когда любопытство взяло над ней верх. Она снова была той маленькой девочкой, испуганно крадущейся к спальне отца. Он находился там. Теперь она не сомневалась в этом. Его мягкий голос был слишком хорошо ей знаком. Карина открыла дверь и вошла.
Как и когда-то на кровати лежал Вазген. Он курил сигарету. Его любовник тоже курил. Несколько раз Карина уже видела этого мальчика здесь. Его тело было слишком худым, а щеки слишком розовыми, чтобы заподозрить, что эта худоба причина какой-то болезни.